Улыбка с лица Артема сползла. Конечно, Добронравов его никогда не видел, но мог о нем многое знать. Могила даже мог перед ним бахвалиться и гордиться, докладывая ему: каких людей он привлек к своей операции. И все же адвокату удалось выскользнуть из капкана. Недооценил его Артем и сам попал под удар!
— Извини, Анна, но мне пора идти. У меня такая запарка, что давно уже забыл, что такое нормальный сон.— Трифонов встал, поцеловал хозяйку и направился к дверям.
Анна Дмитриевна сложила марки в конверт и убрала в муфту, в которой постоянно держала свои узкие бледные руки.
Сверху послышались шаги, спускающейся вниз Вари. Артему нельзя было оставаться на месте, и он вынужден был войти в каминный зал.
Увидев его, Анна Дмитриевна обрадовалась.
— Вы знаете, Вячеслав, у меня появилась прекрасная идея: давайте выпьем с вами шампанского. Что-то я давно не пила. А очень хочется.
— Какой мы придумаем повод?
— Отметим мой день рождения. Правда, он будет лишь в декабре, но я знаю, что не доживу до него. А мне очень хочется выпить с вами… Перенесемся мысленно в декабрь, представим себе снег на дворе, елку… Собственно…
Тут появилась Варя.
— Через полчаса обед.
— Нет, Варюша, делай, что я скажу, и не задавай вопросов. Сначала спустись в подвал и принеси две бутылки шампанского. Французского, «Мадам Клико» пятьдесят четвертого года. Затем иди в кладовку, достань искусственную елку, гирлянды, игрушки и неси сюда. Через полчаса елка должна быть наряжена, а шампанское разлито по бокалам. И никаких обедов. Мы отмечаем мой день рождения или возрождения, как вам угодно.
Варя стояла на месте с открытым ртом. Такой свою хозяйку она еще не видела. Это была уже не улыбка, а смех.
Артем впервые увидел ровные красивые зубы Анны Дмитриевны. Она даже помолодела и была великолепна.
— Иди же, Варя, иди.
Служанка растерянно повернулась и пошла прочь.
Елку наряжали все вместе. Анна Дмитриевна встала с каталки, но Артем ее все же поддерживал. Пару шаров она разбила, но это на счастье.
На столе зажгли свечи и задернули шторы. Елка мелькала десятками разноцветных огоньков, придавая лицу Анны Дмитриевны сотни оттенков, кроме бледно-воскового.
— Я хочу поднять тост за здоровье именинницы! — воскликнул Артем, поднимая хрустальный бокал.— И за исполнение всех ее желаний.
— Смотрите, друг мой, однажды я вам напомню о вашем тосте.
— От тостов не отказываются.