Вопреки обыкновению совещание проходило в телефонной комнате, вдруг сделавшейся тесной от подошедших солдат. Ланцу Экельну приходилось здесь бывать, и всякий раз он удивлялся тому, что вместо портрета Гитлера над столом висел портрет Фридриха Барбароссы. Картина была старой, очевидно выполненной едва ли не при жизни. Так что великий король оставался вместе с фюрером не только в период его триумфа, но и при унижении.
Бригаденфюрер СС Вильгельм Монке сидел за небольшим дубовым столом, неторопливо потягивал коньяк из небольшой стопки и слушал донесения. В двух маленьких чашках остывал кофе. Дважды над самой головой крепко ухнуло – разорвались снаряды на перекрытии бомбоубежища. Однако Вильгельм Монке лишь посетовал на то, что часть коньяка расплескалась на мундир. Подняв со спинки стула полотенце, он тщательно вытер пальцы и вновь наполнил стопку до самых краев.
– Сейчас в рейхсканцелярии около двух тысяч человек. Мы все неплохо вооружены. У нас есть фаустпатроны, автоматы. Просто так свои жизни мы не отдадим, – безо всякого пафоса заговорил Вильгельм Монке. Неожиданно он повернулся, снял со стены портрет Фридриха Барбароссы и протянул его Экельну. – Теперь это ваше. Так распорядился фюрер… Надеюсь, что прорваться через кольцо вам помогут не только наши пули, но и его образ.
– Я его сохраню, – дрогнувшим голосом произнес руководитель «Гитлерюгенда». – Я сохраню этот портрет для будущих потомков.
– А теперь давайте поговорим о делах. – Подняв со стола карандаш, он склонился над изрядно расчерченной картой. – От рейхсканцелярии вы проникнете через метро до станции «Кайзерхоф», – прочертил бригаденфюрер небольшую линию. – Оттуда нужно будет идти в направлении Веддинга. – Подняв взгляд на Ланца Экельна, объявил: – Здесь мы поможем вам пушками. С другой стороны предпримем ложный прорыв, так что часа полтора им будет не до вас. Группа должна пройти через переулки и выйти из города. Это возможно, – уверил Монке. – Сейчас в Берлине, как и по всей Германии, царит неразбериха. Вам нужно будет смешаться с толпой беженцев и пробраться в Нюрнберг. Все понятно?
– Да.
Взглянув на часы, сказал:
– Сейчас одиннадцать часов вечера. Достаточно темно, чтобы спрятаться. Не будем терять время. Вас проводит группа прикрытия.
Глава 28
ФАЛЬШИВОЕ КОПЬЕ
Все прошло гораздо благоприятнее, чем предполагали: на американскую территорию группу из пяти человек пропустили без особых проблем, выдав временные удостоверения, но, как только речь зашла о штандартенфюрере СС Шмайсснере, комендант Нюрнберга сделал удивленное лицо и сказал, что никогда о таком не слышал. Потом, подумав, посоветовал, что было бы лучше, если б советское командование сделало официальный запрос о его розыске, а уж тогда они непременно ответили бы на него со всей обстоятельностью. Пожелав на прощание успеха союзникам, он крепко захлопнул за собой дверь, как если бы спровадил их с лестницы.
Разрешение на пребывание в американской зоне было дано на семь дней дня. За это время им предстояло не только отыскать Копье судьбы, но и где-то его припрятать.
Весь следующий день разведчики просто ходили по городу среди развалин, отмечая, что он сильно разрушен бомбардировками союзников. Особенно пострадал центр города, по которому нужно было не идти, а пробираться через завалы. К Нюрнбергской крепости не подходили, наблюдали за ней издалека. Старинная крепость больше походила на груду камней, из-за которой торчали надворные постройки. За воротами, расщепленными осколками, просматривался вход в подвалы крепости. Вот с него и следовало начинать.
За сутки, что они пробыли в Нюрнберге, им трижды повстречались небольшие группы советских военных. Две из которых – генералы со свитой. Приподняв подбородки, они держались так, как если бы намеревались вторично отвоевывать Нюрнберг, вот только на этот раз у американцев. Другая группа возникла прямо из-под завалов. В серых запыленных накидках и с прижатыми к груди автоматами, они недоверчиво глянули на приближающуюся группу соотечественников и, не усмотрев в них опасности, лихо откозыряли и быстро протопали за угол просевшего дома. Савва Саторпин невольно глянул в спину удалявшимся соотечественникам: видно, тоже решали какие-то свои дела.
Надвигающую ночь разведчики дожидались в одной из комнат ратуши: обстановка не бог весть какая: то, что было пригодно для жилья, уже успели растащить, зато из разбитой мебели можно было запалить небольшой костер и подогреть на нем тушенку.
За разговором и плотным ужином время пролетело незаметно, а когда сумерки сгустились настолько, что невозможно было рассмотреть пальцы на вытянутой руке, капитан, сунув ложку в сапог, скомандовал:
– Выходим!
Перешагнув через поваленную дверь, капитан Саторпин оказался в коридоре, столь же темном, как нора крота, и уверенно, словно бы ему подсвечивали фонарем, затопал по зданию, гулко отсчитывая шаги. Саторпин прекрасно ориентировался в темноте, это был один из его скрытых талантов, именно это врожденное качество давало ему преимущество перед многими.
Стараясь не ступать на битый кирпич, следом потянулись остальные разведчики. Вышли из ратуши. Не таясь, направились по улице. Уже на подходе к крепости их остановил американский патруль из трех человек и потребовал документы. Сержант долго и тщательно перелистывал выданное удостоверение, для чего-то даже поскреб пальцем проставленную подпись, а потом, вымучив из себя казенную улыбку, предостерег:
ebooksa