Схватка профессионалов

Через месяц Сажин освободился по амнистии. У ворот колонии его встречал Ковалев. Он привез Сажина в Москву, а впоследствии оформил сторожем бывшего пионерского лагеря, недавно приобретенного Тумским. Первыми бойцами диверсионной группы стали бывшие сослуживцы Сажина: старшина Баюн и старший сержант Усенцев. Они же являлись членами вооруженной банды, совершившей в Москве в 96-м году два дерзких ограбления инкассаторских автомобилей. После ареста и осуждения их Главаря Баюн и Усенцев не решились пойти на самостоятельное дело. Награбленных ими денег хватило меньше чем на два года, их остатки слизал августовский кризис 98-го года. Когда Сажин вновь встретился со своими бывшими подельниками, один из них работал в охране какого-то банка, а другой вообще грузчиком на рынке. Обоим уже порядком осточертела их нынешняя жизнь, и они не задумываясь приняли новое предложение своего бывшего Главаря и командира.

Третьим членом диверсионной группы стал еще один афганский приятель Сажина, сержант Мельник. В роте Сажина Мельник был снайпером, а после демобилизации из армии перебивался случайными заработками. Как и Баюн с Усенцевым, предложение Сажина Мельник принял на ура. Устав от нищеты, он давно уже собирался предложить свои услуги классного стрелка какому-нибудь криминальному авторитету, но не знал, к кому можно с таким предложением обратиться.

Еще двоих боевиков Сажину нашел Ковалев. Ими стали солдат-наемник Виталий Рогалев и бывший минер-подрывник по имени Володя. Рогалев прошел почти все локальные войны, прокатившиеся по просторам бывшего СССР. Он воевал в Абхазии, в Приднестровье и дважды в Чечне: первый раз, с 95-го по 96-й год, на стороне чеченских боевиков, а в 99-м уже на стороне федеральных войск. После окончания срока контракта Рогалев приехал в Москву, чтобы прогулять заработанные на войне деньги. В одном из московских казино он совершенно случайно познакомился с Ковалевым и в результате этого знакомства попал в учебно-тренировочный лагерь Сажина.

Минер Володя тоже побывал в Чечне. Он оказался единственным выжившим из троих саперов, пытавшихся обезвредить установленный чеченскими боевиками фугас. В результате взрыва фугаса двое саперов погибли на месте, а Володя отделался несколькими переломами костей, зато получил сильнейшую контузию, приведшую к полной потере памяти. Он долго лечился в военных и гражданских госпиталях. Переломанные кости срослись, но память к Володе так и не вернулась. Кто-то из врачей назвал забывшего собственное имя сапера Володей, и это имя так и прикрепилось к нему. Вскоре выяснилось, что амнезия Володи оказалась избирательной. Он прекрасно помнил все, что касалось минно-взрывного дела, но это были его единственные воспоминания о прошлой жизни. Кроме памяти взрыв фугаса повредил и рассудок сапера. Володя абсолютно не воспринимал мирную жизнь. Он был на войне, сражался, получил ранение и раненым попал в плен. Именно так Володя ощущал свое пребывание в больнице для душевнобольных.

Как-то раз Геннадий Семенович Тумский оказывал спонсорскую помощь той самой психиатрической больнице, где лечился Володя. В разговоре с ним главврач упомянул о сумасшедшем минере. Тумский очень заинтересовался Володей и подробно расспросил главврача о его болезни. Полученные таким образом сведения убедили Тумского, что, несмотря на сумасшествие Володи, его можно использовать в качестве минера-подрывника в создаваемой Ковалевым боевой группе. Через два дня Ковалев и Сажин приехали в психиатрическую больницу и, предъявив главврачу предписание военно-медицинской комиссии, забрали Володю из стационара. Главврач был рад отделаться от безнадежного больного, поэтому даже не стал спрашивать у Ковалева и Сажина их собственных документов. Но еще больше был рад сумасшедший минер, его наконец освободили из плена и вернули в военный лагерь.

Глава 10

ГОРАДЗЕ

23 августа, среда, 10.00

В кабинете Вахтанга Горадзе за массивным столом, предназначенным для совещаний, собрались начальник службы безопасности, сотрудник, отвечающий за техническую безопасность офиса, и старший группы личных телохранителей. Сам Глава фирмы и хозяин кабинета расхаживал вдоль стола, то и дело бросая на своих сотрудников недовольные взгляды.

– Вы выяснили, кому могло принадлежать подслушивающее устройство? – неожиданно спросил он у сотрудника, отвечающего за техническую безопасность.

Прежде чем ответить, сотрудник осторожно откашлялся. Ему редко приходилось разговаривать с шефом, поэтому гневный голос Горадзе и его недовольный взгляд действовали угнетающе. Наконец справившись со своим волнением, он ответил:

– Это аналог германского радиомикрофона большого радиуса действия, возможно, малазийской или гонконгской сборки, но высокого качества. Ориентировочная цена на рынке от трех до пяти тысяч долларов.

– Я не спрашиваю, кто его производитель! – в бешенстве выкрикнул Горадзе. – Я спрашиваю, кто его мог установить!

Напуганный его криком сотрудник вздрогнул и втянул голову в плечи. Крутой нрав шефа был хорошо известен. Горадзе легко приходил в ярость и в этом состоянии часто давал волю рукам. Так что его подчиненным приходилось сносить не только оскорбления, но и рукоприкладство.

– Скорее всего «клопа» установили ваши конкуренты, – решился прийти на помощь своему сотруднику начальник службы безопасности. Горадзе мгновенно развернулся к нему и впился взглядом в его глаза. Взгляд этот не предвещал ничего хорошего, и начальник службы безопасности уже представил поток обвинений в свой адрес. Однако их так и не последовало. Вместо этого Горадзе спросил:

– А почему ты уверен, что микрофон – это не проделки ментов или их коллег из ФСБ?

Начальник службы безопасности отнюдь не был в этом категорично уверен, но на заданный вопрос надо было отвечать, и он сказал:

– Мойщика окон сбила машина. Это случайность, что он не получил никаких травм. А правоохранители не стали бы так рисковать посторонним человеком. Ни милицейское, ни фээсбэшное начальство не разрешило бы устраивать такой трюк с машиной. Так грубо могли действовать только ваши конкуренты.

В действительности наезд на мойщика окон многократно репетировался на учебном полигоне Управления по борьбе с терроризмом, а выполнял его первоклассный водитель службы наружного наблюдения.

– Конкуренты? – переспросил Горадзе, выслушав ответ. – Тогда почему до сих пор ты их не размазал по стенке?! Почему ты до сих пор не знаешь, кто конкретно засадил мне под окно микрофон?!