Задняя дверца открылась, и из «Жигулей» девятой модели вышел полный мужчина лет пятидесяти с пухлым портфелем в руках.
Он успел сделать несколько шагов по направлению к зданию и упал. Как такое могло случиться, осталось загадкой. На улице — ни души. Одни работают, другие сидят по норам и прячутся от жары. Хозяйки обходят магазины, как только те откроются, пока в городе дышать можно. А эти двое словно с неба свалились. Удар по голове, человек всей тяжестью валится на брусчатую мостовую и теряет сознание. Женщина в спецовке голубого цвета и бейсболке хватает портфель и садится в те же «Жигули». На переднее сиденье запрыгивает рослый мужик в такой же бейсболке, темных очках и с пистолетом в руке.
Водитель «Жигулей» был в шоке.
— Поехали! Живо, козел! — Пистолет прижался стволом к его ребрам.
Машина сорвалась с места.
— Сворачивай на шоссе и жми к заповеднику.
Далеко они не уехали. Машина свернула на проселочную дорогу и остановилась возле опушки. Сидящая сзади женщина ударила шофера по затылку, и тот уткнулся лицом в руль. Налетчики скрылись в лесу.
Разговор проходил в кабинете директора мукомольного комбината. Боголепов Константин Владимирович нервничал. Пожилой человек, потомственный мельник, трудяга, всеми уважаемая персона — и вдруг такой казус.
— Ты же теперь у нас большим человеком стал, Митя. Высшее образование получил, майорские погоны. Кто же, кроме тебя, может решить мою проблему? Чем я теперь зарплату выдам своим людям? Народ вкалывает в три смены за сущие гроши, и те у них отбирают. Мы же не телевизоры делаем, а хлеб людям даем. На хлебе много не заработаешь. Нашли кого грабить. За последние десять лет ничего похожего не случалось.
Боголепов устал мерить шагами свой кабинет и остановившись, уставился на начальника милиции сидящего у стола с безразличным видом.
— Ты свои поборы с местных мужиков увеличил Никто с тобой, Митя, не спорил. Люди понимают — человек обзавелся семьей, жену привез из столицы, красавицу. Никаких претензий, был бы порядок в городе.
— Порядок в городе есть, Костя. Но от гастролеров никто не застрахован. В управлении даже определенный процент краж заложен на залетных пташек.
— Брось, Митяй! Здесь тебе не Волгоград и даже не Камышин. Сюда только вороны долетают. Мы сидим на отшибе, а не на перекрестке Разве чужак может знать, в какой шараге, в какое время выдают зарплату?
— Сколько денег унесли?
— Триста семьдесят тысяч
— Ты же говорил о полном портфеле?
— Конечно. Тебе же не понять, сколько здесь люди зарабатывают. Мне крупные купюры не нужны. Червонцы, полтинники, сотенные. Крупнее мы в банке не берем.
— Свои, может, и навели.
— Побойся Бога, Митя. Кто же захочет лишить себя последнего куска хлеба. Я своих людей знаю. С малолетства приходят на мельницу и до гробовой доски вкалывают.