– Убийц было четверо, – уверенно ответил Чернышов. – Во всяком случае, стреляли в ваших бойцов именно четверо.
– Товарищ полковник! Не может быть, чтобы четверо боевиков уничтожили целое отделение! – резко возразил Чернышову Андрей Васильченко. – Мои солдаты были профессионалами. В разведгруппе половина контрактников, да и остальные – солдаты не первого года службы. А Витька Катаев вообще командир, каких мало. Я знаю его еще по первой чеченской войне. Вы даже не представляете, из каких переделок он выходил. Не может быть, чтобы всего четверо чеченских боевиков уничтожили их, – повторил Андрей Васильченко свои слова.
– Андрей, – грустно вздохнув, сказал Чернышов. – Действительность такова, что порой нам приходится сталкиваться с профессиональными убийцами очень высокой квалификации. Так, например, весной этого года в аэропорту Шереметьево-2 наемный убийца расстрелял четырех человек: одного влиятельного босса с тремя своими телохранителями. Босс очень беспокоился за свою жизнь, поэтому нанял себе лучших телохранителей. Однако все, что они смогли сделать, – это умереть вместе со своим хозяином. Мне остается только добавить, что это групповое убийство произошло на глазах сотрудников нашей оперативной группы. Сотрудники ФСБ не смогли помешать преступнику.
При этих словах Чернышов кивнул в сторону Артема Ветрова. Ветров был как раз одним из тех сотрудников, о которых говорил Чернышов. В перестрелке с убийцей Артем чуть не погиб, и только предусмотрительно надетый бронежилет спас ему жизнь[7].
– Думаю, что ваши разведчики здесь столкнулись как раз с такими профессионалами, – продолжал Чернышов. – Андрей, я признаю, что ваши бойцы прекрасные солдаты, но их убийц было четверо. Таковы факты. Об этом говорят обнаруженные на месте перестрелки гильзы. Кроме ваших двоих солдат, стреляли еще только четыре человека. Вон там, – Чернышов показал рукой направление, – примерно в ста метрах отсюда, прятался снайпер. Там мы обнаружили гильзы от «СВД». Смерть вашего лейтенанта и одного из бойцов – это, бесспорно, его работа. Кроме снайпера, были еще три стрелка. Двое стреляли из «АКМ», один из пистолета-пулемета, возможно из «АПС». Мы обнаружили более десятка 9-миллиметровых пистолетных гильз. Ошибки быть не может. Патрон у «АКМ» калибра 7,62 мм. А все ваши бойцы были вооружены «АК-74» калибра 5,45 мм.
– Вы говорите, что стреляли только двое из всех бойцов разведгруппы? – удивленно спросил Васильченко.
– Да, это так, у всех остальных в автоматах полные магазины, а в стволах отсутствуют следы нагара, неизбежно образующегося после выстрелов.
– Но как это вообще может быть? Что здесь вообще произошло? – растерянно спросил Васильченко.
– Все происшедшее мне представляется таким образом... – И Чернышов почти в точности описал капитану Васильченко картину случившегося.
– Но почему Катаев позволил боевикам подойти так близко к БТРу? – недоумевая, спросил Васильченко. – Ведь он не мог не заметить, что те становятся недосягаемы для пулеметчика?
– Есть довольно старый прием, которым иногда пользуются отчаянные уголовники. Вооруженный оперативник загоняет бандита в безвыходное положение и вынуждает его сдаться. Бандит бросает оружие. «Сдаюсь», – заявляет он и поднимает руки. Оперативник опускает свой пистолет или вообще прячет его, достает наручники и подходит к бандиту. А у того в рукаве нож. Следует молниеносный удар, и оперативник падает замертво с пробитым сердцем или перерезанным горлом. Скорее всего здесь произошло нечто подобное, только у убийцы вместо ножа оказался пистолет-пулемет.
– И все-таки я не представляю, кто был способен на такое, – упрямо повторил Андрей Васильченко.
– А «призраки», материалы о которых вы собирали в течение всей предыдущей чеченской войны, способны на такое? – в свою очередь спросил Чернышов.
– «Призраки»? – переспросил Андрей. – Пожалуй, способны, – ответил он после недолгого раздумья. – Вы думаете, они вернулись?
– Сейчас еще рано о чем-то говорить определенно, – ответил Чернышов. – Для меня ясно одно. В тыл группировки наших федеральных войск прорвалась высокопрофессиональная, подготовленная, хорошо вооруженная диверсионная группа.
– Но надо же что-то делать, – хотя и совершенно не представляя, что делают в таких случаях, сказал Васильченко. – Что вы намерены предпринять? – обратился он к Чернышову.
– Мне необходимо срочно связаться с командованием группировки, – сказал Чернышов.
23
Переход
26.Х, вторник, 12.00
ebooksa