В ответ на вашу просьбу об информировании о пересечении государственной границы Российской Федерации выявленными сотрудниками турецкой разведки сообщаем, что сегодня, 30.10.1999 г., в 13.30 в международный аэропорт Шереметьево-2 рейсом из Анкары прибыл начальник отдела турецкой внешнеполитической разведки полковник Абдул Керим. При прохождении паспортного контроля полковник Керим предъявил дипломатический паспорт. На выходе из аэропорта его встречала направленная из посольства машина.
43
Осипов
30.Х, суббота, 14.00
Шифровальщик, принявший сообщение от полковника Чернышова, добросовестно зашифровал текст. Превратив телеграмму в нечто совершенно непригодное для чтения, он передал ее в группу радистов. В таком виде телеграмма ушла по каналам спецсвязи в Москву к начальнику Управления по борьбе с терроризмом генералу Локтионову. Аппаратура засекреченной связи обеспечивала надежность и полную конфиденциальность при передаче информации. Канал связи был устойчив ко всем видам помех, но самое главное – он не допускал прослушивания противником. Даже если допустить чисто теоретически, что противник сумел бы каким-то образом подключиться к каналу специальной связи, аппаратура шифрации гарантировала, что перехваченную информацию удастся расшифровать не ранее чем через сто лет.
Но на аппаратуре работают люди. Никакая, даже самая надежная техника не может функционировать без участия человека. Человек может отремонтировать сложнейший аппарат, может испортить его, а может сделать его работу просто бессмысленной. Так шифровальщик, закодировав текст телеграммы полковника Чернышова, не уничтожил исходный образец, как того предписывала инструкция, а спрятал его в своем личном сейфе среди прочих документов. В тот же день он показал его представителю военной контрразведки майору Осипову. Осипов завербовал шифровальщика узла спецсвязи примерно месяц назад. Эту вербовку он отразил в своих документах, а сам факт вербовки доложил руководству, за что в свое время получил поощрение. Шифровальщик же был абсолютно уверен, что работает на благо российских вооруженных сил.
«Я все-таки был прав, доверять словам Акопа нельзя, – подумал Осипов, прочитав текст составленной Чернышовым телеграммы. – Посты радиоперехвата зафиксировали оба сеанса. И не просто зафиксировали, а записали их. А ведь связной утверждал, что перехватить сигнал его аппаратуры невозможно. Хорошо хотя бы то, что посты радиоперехвата пока не могут запеленговать работающий передатчик. Но Чернышов указывает на потребность в более совершенной аппаратуре. Да о чем я рассуждаю?
Общавшийся с контрразведчиком шифровальщик не заметил даже тени охватившего Сергея Осипова страха. Внешне майор Осипов остался абсолютно спокоен. Он поблагодарил шифровальщика и вернул ему исходный бланк телеграммы. «Не надо торопиться. Все надо как следует взвесить, – думал Осипов, направляясь в свой кабинет. – Первая опасность – это текст перехваченных сообщений. Тексты уже переданы в Москву, и я ничего не могу с ними сделать. Остается надеяться только на стойкость шифра. Куратор из турецкой разведки убеждал меня, что шифр вполне надежен. Ладно, мне нужно всего несколько дней. Несколько дней до окончания операции. Будем надеяться, что куратор не подвел и шифр продержится хотя бы это время».
Запершись в своем кабинете, Сергей Осипов почувствовал себя намного спокойнее. Да и сами рассуждения убедили его, что он преувеличил опасность. Зная не понаслышке о работе информационно-аналитических подразделений органов безопасности, Осипов прекрасно понимал, что никто не будет биться над расшифровкой перехваченных сообщений в течение нескольких лет.
«Если шифр не удается расколоть сразу, криптографы относят его в разряд устойчивых и сразу же теряют к нему интерес. Расшифровкой еще могут заниматься несколько зацикленных на этом умников, но через пару месяцев бесплодных попыток охладевают даже они. Теперь сам передатчик. Если службе радиоперехвата удастся его запеленговать, это точно конец. Когда возьмут Акопа, он назовет всех, в том числе и меня. Акоп уже выдал меня прибывшим в Моздок диверсантам, выдаст и сотрудникам службы безопасности. Пожалуй, сейчас наибольшая опасность исходит именно от него. Но Акоп осуществляет связь с турецким разведцентром, следовательно, он пока нужен.
А диверсанты? – неожиданно подумал Осипов. – Ведь они тоже знают меня. Зато я ничего не знаю о них. Не знаю ни кто они, ни где скрываются. Правда, и Чернышов ничего не знает о диверсионной группе. Нет, разоблачения со стороны диверсантов ожидать не следует. Ведь после проведения акции они опять исчезнут. А вот в отношении Акопа нужно принять меры предосторожности. Этот канал связи становится слишком опасным».
В дверь кабинета осторожно постучали.
Осипов подошел к двери и открыл ее. На пороге стоял ефрейтор-водитель из автохозяйства воинской части.
– Чего тебе? – довольно грубо спросил Осипов.
ebooksa