В этот момент вновь ожила рация на рабочем столе диспетчера, и уже знакомый Ворону голос произнес:
– Четыреста тридцать шестой на связи. Девятнадцать цистерн у меня. Одной не хватает. Как поняли?
Ворон так и застыл с телефоном возле рта: девятнадцать?! Где же тогда цистерна с окислителем?! Сообщение машиниста ломало все его логические построения.
– Алло! Воронин, вы меня слышите?! – ворвался в ухо возмущенный голос начальника отдела.
– Да, товарищ подполковник. Мое предположение не подтвердилось. Машинист поезда только что доложил, что цистерна с окислителем в направляющемся в Москву товарном составе отсутствует.
Жигалов в ответ презрительно хмыкнул.
– По прибытии в Канаш нашей оперативной группы поступаете в распоряжение старшего. А пока примите все меры к розыску захваченной террористами цистерны. И начните поиски со станции. Может, она еще там.
Отдав приказания, Жигалов отключился, но Ворон еще несколько секунд в растерянности прижимал к уху молчащий телефон, пока Крохаль не вывел его из этого состояния своим вопросом:
– Так что с четыреста тридцать шестым, пропускаем?
Ворон утвердительно кивнул и, не сказав больше начальнику станции ни слова, молча направился к выходу. В голове была полная каша. Он чувствовал, что упустил что-то важное. Но для того, чтобы выудить ускользнувший факт из хаоса путающихся между собой мыслей, требовалось хотя бы на время уединиться и сосредоточиться. Последним, что услышал Ворон, выходя за дверь диспетчерской, стали слова Крохаля, адресованные машинисту задержанного состава:
– Давай, Степаныч, двигай дальше. Счастливой дороги.
В кабине электровоза Хасан убрал лезвие ножа с горла машиниста, а Гамид довольно улыбнулся и одобрительно хлопнул машиниста по плечу:
– Молодец, Степаныч! Хорошо говорил. Убедительно. В Москве получишь премию от меня.
Шутка главаря вызвала приступ веселья у остальных боевиков, и они, по примеру Гамида, только с большей силой, принялись хлопать машиниста по плечам и спине. При каждом ударе тот болезненно морщился, что забавляло бандитов, продлевая им развлечение.
Чрезвычайность ситуации требовала немедленно доложить о случившемся начальнику военной контрразведки. В первом исполнительском порыве Жигалов сорвал трубку прямого телефона, но тут же положил ее на место. Ясно, как отреагирует начальник управления на доклад о захвате сорока тонн ракетного окислителя террористами. И виновника случившегося искать не нужно. За безопасность на железной дороге отвечает начальник отдела военных перевозок, значит, он и виноват...
Этот день в отделе безопасности военных перевозок и без всякого ЧП должен был стать чрезвычайно напряженным. Из Архангельской области в город Саров, центр российской ядерной промышленности, на предприятие по сборке и демонтажу ядерных боеприпасов для ежегодной плановой проверки литерным поездом следовали две пятисоткилотонные ядерные боеголовки стоящих на боевом дежурстве межконтинентальных стратегических ракет. Вторые сутки сотрудники отдела во главе с подполковником Жигаловым отслеживали прохождение литерного состава. В соответствии с жесткими правилами конспирации, о транспортировке ядерных зарядов были проинформированы лишь те сотрудники, которые непосредственно участвовали в операции по их перевозке. Остальные сотрудники отдела, к числу которых относился и капитан Воронин, понятия не имели о проводимой их коллегами операции. До последнего момента график движения спецпоезда выдерживался строго. Жигалов как раз принял доклад о прибытии литерного состава на станцию Нерехта Костромской области, когда Воронин сообщил о новом ЧП в Канаше.
Дрожащими руками Жигалов вынул из лежащей на столе пачки сигарету, сунул ее в рот и закурил... О чем он собирается доложить? О том, что, по сообщению нового сотрудника, почти стажера, вооруженные террористы захватили железнодорожную цистерну с сорока тоннами мощнейшей взрывчатки и собираются ее взорвать? Воронин считает именно так, но можно ли ему доверять? Он решил, что цистерна следует в Москву в товарном поезде, и, как выяснилось, ошибся. Не ошибается ли он и в отношении всего остального?.. Глубоко затянувшись, Жигалов разогнал рукою сигаретный дым. Так что, не докладывать вовсе? А если все обстоит именно так, как сообщил Воронин? И террористы действительно взорвут эту чертову цистерну. Да еще погибнет уйма народу. Тогда он, как допустивший преступную халатность, не только вылетит со своего места, но и загремит под трибунал! Нет, доложить руководству все-таки придется. Но сначала нужно собрать максимально полную информацию о случившемся. Толковый доклад должен в какой-то мере унять гнев начупра. Знать бы еще, где эта чертова цистерна! Одно дело, если на станции. А что, если действительно в каком-нибудь поезде? Как это выяснить? Воронину ни в одиночку, ни с прикрепленным к станции опером местной ФСБ, обеспечивающим оперативное прикрытие транспортного узла, станцию не обыскать. Для этого нужен не один десяток человек. Значит, придется задействовать транспортную милицию... Жигалов со злостью затушил в пепельнице недокуренную сигарету. Проблема явно выходила за уровень его компетенции. Нехотя подполковник потянулся к трубке телефона прямой связи с начальником управления.
Погруженный в собственные мысли, Ворон спустился на первый этаж и вышел из станционного здания. По ближайшему пути медленно двигался очередной смешанный товарный состав: предназначенные для перевозки сыпучих грузов вагоны без крыш, полностью открытые железнодорожные платформы и несколько цистерн. По мнению Жигалова, цистерна с окислителем все еще находится где-то на станции. Но для чего террористы стали бы держать ее здесь?! Ясно, что они собираются использовать окислитель как оружие, превратив цистерну в мощнейший фугас. Если они не взорвали ее на месте, значит, в качестве мишени террористами выбран другой город, где число жертв взрыва будет максимально большим. И самой «выгодной» мишенью, как по числу жертв запланированного теракта, так и по вызванному им общественному резонансу, безусловно, является Москва! Причем у террористов была возможность доставить цистерну-фугас в Москву вместе с поездом-бензовозом! Почему же они ею не воспользовались? Не знали, куда направляется стоящий на девятом пути состав? Но помогавший террористам составитель поездов, которого они затем убили, должен был об этом знать! Значит, узнали и террористы. Почему же не подцепили к нему цистерну с окислителем вместо похищенной для подмены цистерны с бензином? Почему оставили в составе девятнадцать цистерн вместо положенных двадцати? Ведь это явный риск. Кто-нибудь из железнодорожников, да тот же машинист, мог пересчитать цистерны еще на станции!.. Ускользающий в диспетчерской факт внезапно вынырнул на поверхность сознания... Машинист должен был пересчитать цистерны перед отправлением поезда, но сделал это только после указания Крохаля. Сделал? С момента первого сеанса связи до того, как машинист дал свой ответ, прошло всего несколько минут. Как он успел за это время и остановить поезд, и пересчитать цистерны? Солгал? Но заставить солгать его могли только захватившие поезд террористы!
Ворона бросило в жар. Сейчас он не мог понять, как столь очевидная мысль не пришла ему в голову раньше... Конечно! Террористы не стали полагаться на случай. Захватив цистерну жидкой взрывчатки, они точно так же захватили и средство ее доставки – направляющийся в Москву состав-бензовоз! Последняя мысль подняла в памяти Ворона целый пласт воспоминаний, связанных с аналогичной террористической акцией... Поджог военного госпиталя во Владикавказе в декабре прошлого года! Причиной пожара стал взрыв начиненного взрывчаткой бензовоза с кустарно произведенным напалмом... Гамадов! Инженер-химик по специальности, выпускник Московского химико-технологического института... специалист по объемным взрывам. Вот кто наверняка знал, что скрывается за аббревиатурой ОРТ и цифровым шифром. И замысел его новой акции практически в точности повторяет сценарий теракта во Владикавказе. Только на этот раз в его руках куда более мощная взрывчатка, с которой он собирается атаковать уже не госпитальный корпус с сотней раненых, а многомиллионный город.
Ворон поспешно выхватил из кармана мобильный телефон и снова набрал номер своего начальника.
ebooksa