– А я откуда должен знать, что вам делать?! – взорвался негодованием Жигалов и швырнул на аппарат телефонную трубку.
Черт знает что! Сам Воронин уже на поезде, который, как он считает, захватили чеченские боевики, и где, опять же по его словам, находится цистерна с ракетным окислителем, а его телефон у какого-то прапорщика. Связаться с ним нет никакой возможности. И что докладывать генералу, неизвестно... Жигалов нервно забарабанил пальцами по столу. Выяснить, что ли, в Шумерле у тамошних милиционеров, кого они там опознали, да запросить в ИЦе сведения об этом Гамадове? Тогда будет более-менее ясно, о чем докладывать генералу.
Порывшись в ящиках письменного стола, подполковник выудил оттуда справочник служебных телефонов Горьковской железной дороги и принялся судорожно листать его, пробегая глазами названия железнодорожных станций.
Ворон пришел в себя только у подножия насыпи, лежа ничком в густой траве. Сильно болело простреленное плечо. Но когда Ворон попробовал пошевелить левой рукой, она согнулась свободно. Значит, не перелом и даже не вывих. Он перевернулся на бок, потом сел и быстро осмотрел себя. Кроме кровоточащих, но неглубоких ссадин на руках, других повреждений на теле не было. Многочисленные ушибы, которые уже завтра превратятся в сплошной желто-лиловый синяк, покрывающий все тело, не в счет. Куда досаднее, что при падении он выронил пистолет. Отыскать его в такой высокой траве очень непросто. Наверняка придется вызывать саперов с миноискателем. Но это можно сделать и потом, когда будут обезврежены террористы.
Ворон поднялся на ноги. У него сразу закружилась голова – первый признак сотрясения мозга. Захотелось снова лечь на землю, закрыть глаза и забыться. Ворон вспомнил, как во время своей службы в погранвойсках при преследовании очередного нарушителя границы гнал вперед бойцов тревожной группы, не позволяя своим солдатам сделать даже минутного привала. В Таджикистане зона ответственности российских пограничников ограничивается пятикилометровой полосой вдоль границы. Для наркокурьера самым сложным является именно этот пятикилометровый участок, и все контрабандисты стараются как можно быстрее преодолеть его. Поэтому при преследовании нарушителя исключены любые остановки, в том числе и для кратковременного отдыха. Но террористы, захватившие цистерну с ракетным окислителем, опаснее любого наркокурьера. И, пока они не обезврежены, он тоже не имеет права на отдых.
Превозмогая головокружение, Ворон выбрался из травяных зарослей и вскарабкался на железнодорожную насыпь. Состав с террористами скрылся вдали. Ворон с трудом разглядел его удаляющийся хвост. Без машины поезд не догнать. Нужно снова выбираться на трассу. Ворон развернулся в противоположную сторону и зашагал по шпалам к шоссе, но, не пройдя и десяти шагов, остановился, пораженным жутким зрелищем. Возле железнодорожного полотна, разметав в стороны руки, лежал труп террориста, точнее то, что от него осталось. Тело заканчивалось верхней частью таза. Все, что было ниже: ноги и ягодицы, превратилось в перемешанное с клочками одежды и размазанное по рельсам кровавое месиво. Не сдержав рвотный позыв, Ворон едва успел нагнуться и не забрызгать блевотиной форменные брюки и свои полуботинки. Чтобы не наступать на кровь, он сошел с железнодорожного пути и по краю насыпи обошел труп. Где-то рядом должно было находиться тело и второго террориста. Ворон стал внимательно осматривать склоны насыпи, но раньше второго трупа обнаружил выроненный одним из боевиков автомат. Обрадовавшись трофею, он бросился к оружию, но радость оказалась преждевременной. Автомат тоже попал под колеса поезда, отчего у него изогнулся ствол и расплющилась ствольная коробка. Тем не менее Ворон подобрал оружие, решив предъявить его в качестве доказательства захвата состава террористами.
Труп второго боевика лежал в сточной канаве. Его тело практически не пострадало при падении. Но расплывшееся кровавое пятно на спине вокруг входного пулевого отверстия и поза боевика, уткнувшегося лицом в растрескавшуюся грязь, свидетельствовали, что он мертв. Ворон спустился с насыпи и наскоро обыскал бандита, но не обнаружил в карманах его спортивного костюма или под курткой ничего интересного. Зато в паре метров от трупа террориста валялся автомат «АКСУ», внешне выглядевший вполне исправным. Ворон слегка оттянул затвор и, убедившись в наличии патрона в патроннике, отпустил его. Окажись у него автомат, когда он сражался с террористами на поезде, он срезал бы обоих боевиков одной очередью. Мысль рикошетом метнулась к расстрелянному террористами машинисту. Вдруг он еще жив?!
Ворон поспешно заменил оружие: исправный автомат повесил себе на плечо, а искореженный оставил возле трупа боевика и снова зашагал вперед. Головокружение постепенно проходило, и он перешел на бег. Вновь вспомнилась служба на афгано-таджикской границе. Там, на границе, тоже приходилось много бегать, отыскивая следы контрабандистов-наркокурьеров в высокой траве. Сейчас ему нужно найти тяжело раненного человека, который вряд ли может самостоятельно передвигаться. Эта задача куда проще. Вот только успеет ли он ему помочь?
Чтобы иметь больший обзор, Ворон вновь поднялся на железнодорожную насыпь. Теперь он бежал, внимательно осматривая склон насыпи и десятиметровую полосу вдоль нее. За этой полосой раскинулось поле еще не до конца созревшей, но уже поднявшейся в полный рост пшеницы. И в голове у Ворона надсадно пульсировала одна и та же мысль: что, если раненый машинист пополз прочь от железной дороги и уже где-то на поле, среди густых колосьев, потерял сознание. Но его опасения оказались напрасны. Машинист лежал на том же месте, куда и упал, спрыгнув с электровоза, у самого подножия насыпи. Ворон издалека заметил его пропитавшуюся кровью белую майку и с отчаянием подумал, что машинист мертв. Но когда контрразведчик подбежал к распростертому на земле телу и приложил руку к сонной артерии, то ощутил под пальцами слабое биение пульса. Жив! Ворон облегченно вздохнул и быстро осмотрел полученную машинистом рану. Пуля прошла по касательной, навылет, не задев жизненно важные органы. Но машинист потерял много крови и в любой момент мог умереть. Ворон наскоро перевязал ему рану его собственной майкой и с немалым трудом взвалил раненого себе на спину. Год назад он точно так же, на себе, вынес с места схватки с чеченским снайпером своего раненого друга. Но лейтенант Сверкунов, прозванный за маленький рост и подвижность Сверчком, весил раза в два меньше грузного машиниста.
Тяжело шагая по полю, Ворон с облегчением подумал, как ему повезло, что шоссе проходит вблизи железнодорожного пути. Он уже мог разглядеть проносящиеся по трассе машины. Одна из них остановилась на обочине как раз напротив него, и оттуда вышли три человека. Видимо, из машины заметили, что он несет раненого, и остановились, чтобы помочь. В этот момент Ворон думал лишь о том, как спасти истекающего кровью человека. Поэтому мысль о том, что с дороги его ношу можно разглядеть разве что в бинокль, не пришла ему в голову.
Первый укол опасности он ощутил, когда заметил, что спешащие на выручку пассажиры остановившейся машины одеты в спортивные костюмы, похожие на те, что были на убитых им террористах. Очень похожие. Практически... точно такие же. С сорока метров, разделяющих его и приближающихся мужчин, все детали их одежды были еще не видны.
Ворон невольно замедлил шаг. И трое «спасителей», идущих до этого вместе, сейчас же разделились, развернувшись в ряд, а точнее, в боевую цепь. Один из них сунул руку в отвисший боковой карман. Второй потянул вниз «молнию» спортивной куртки, при этом под курткой у него обозначился массивный угловатый предмет, висящий на правом плече.
– Помогите, мужики, – останавливаясь, произнес Ворон, хотя уже разглядел, что двое «мужиков» имеют характерную кавказскую внешность, а третий похож на араба.
Обычная, а в данном случае откровенно смешная просьба не подозревающей о своей участи жертвы. Но именно эта показная беспечность противника и заставила террористов на мгновение замешкаться. Усмехнувшись, Ахмад задержал в кармане руку с пистолетом. Вместо молниеносного «вж-жик» Гияз на целую секунду дольше провозился с «молнией» своей спортивной куртки. В этот момент Ворон упал на колени и, повалив на землю тело машиниста, стремительно откатился в сторону.
Бах! – кашлянул над ним «ПМ».
Та-та-та-та! – Автоматная очередь сшибла верхушки колосьев в метре от левого бока.
Но сдернутый с плеча автомат уже прыгнул ему в руки. Сдвинув большим пальцем предохранитель, Ворон приподнялся в колосьях и огрызнулся в сторону террористов короткой очередью. Раздавшийся в ответ протяжный крик свидетельствовал, что одного из них он достал.
Ворон вновь упал на землю и проворно отполз вправо, чтобы увеличить расстояние между собой и машинистом и сменить огневую позицию.
Та-та-та-та! Бах! Бах! – вновь разнеслось над полем.
Но, очевидно, автоматчик потерял его из вида: пули косили колосья на целых пять метров левее. А слишком большая для эффективного пистолетного огня дистанция не позволяла вооруженному «макаровым» боевику произвести прицельный выстрел.
ebooksa