Сверхсекретный объект

Главное разведуправление Генерального штаба

13.30

Вернувшись обратно в управление и открыв дверь своего кабинета, Федоров обнаружил, что там в его отсутствие кто-то побывал. Перекидной календарь на столе оказался сдвинут в сторону, а его страницы перелистаны. И хотя Федоров, в отличие от многих других сотрудников ГРУ, не делал пометок на страницах своего перекидного календаря, используя для этих целей личный ежедневник, который запирал в сейф, тот факт, что кто-то в его отсутствие заходил в кабинет и копался в его вещах, подполковнику крайне не понравился. «Звонов, больше некому, – решил Федоров. – Только у него есть ключи от кабинетов офицеров штаба. Интересно, что ему могло у меня понадобиться?»

Федоров знал, что не пользуется расположением начальника штаба, хотя Звонов старался это всячески скрывать. Боевое прошлое бывшего заместителя командира спецназа ГРУ и полученные им награды вызывали заслуженное уважение у коллег Федорова, что, в свою очередь, порождало ревность у завистливого к чужим заслугам Звонова. Поначалу Звонов рассчитывал, что отношение прочих офицеров штаба к Федорову вскоре изменится, когда все убедятся, что боевой офицер слабо справляется со службой в аналитическом подразделении. Но боевой офицер оказался на редкость упорным. Он активно перенимал опыт своих коллег, а после окончания рабочего дня подолгу засиживался в своем кабинете, штудируя накопленные в штабе материалы по интересующей его проблеме. Благодаря природной памяти, развитой наблюдательности и, главное, своему упорству Федоров всего за несколько месяцев постиг специфику службы на абсолютно новой должности и стал справляться с ней не хуже прочих офицеров штаба, а по ряду показателей даже лучше многих из них. Старания Федорова не остались незамеченными. Поэтому офицеры штаба только укрепились в своем уважении к бывшему офицеру спецназа, что опять же не могло не вызвать зависть и раздражение Звонова. И теперь Звонов старательно выискивал в работе Федорова любые промахи и ошибки, чтобы затем продемонстрировать их всем своим подчиненным.

Федоров решил, что именно этим и объясняется негласный визит Звонова к нему в кабинет. Однако в данный момент Федорова занимали куда более серьезные дела, чем его собственные взаимоотношения с начальником штаба. Взглянув на наручные часы, подполковник понял, что вернулся в управление в разгар обеденного перерыва. Собственная столовая в штаб-квартире ГРУ работала с 12.00 до 14.30. Кто-то подсчитал, что за два с половиной часа успеют пообедать все сотрудники управления. Существовал даже специальный график посещения столовой отдельными подразделениями, но на практике его редко кто придерживался, и офицеры ходили в столовую тогда, когда им было удобнее. Прежде чем самому отправиться на обед, Федоров решил на всякий случай позвонить полковнику Богатыреву. Он не надеялся, что за столь короткое время в ИАО соберут полную информацию об убийстве конгрессмена Кларка, и лишь хотел узнать, как продвигается работа.

– Уже пообедал? – поинтересовался Федоров, услышав в трубке голос полковника Богатырева.

– С тобой пообедаешь, – усмехнулся тот. – Вот только собрался в столовую, так ты звонишь.

Голос начальника отдела звучал бодро, из чего Федоров сделал вывод, что у Богатырева уже есть первые результаты.

– Ничего. Я тебе сухим пайком компенсирую, – ответил он на прозвучавший шутливый упрек.

– Только сухим?! – в полный голос засмеялся полковник. – Нет, брат, одним сухим не обойдется!

– Будет и мокрый, сорокаградусный, – отшутился Федоров. – Так я зайду?

– Заходи, если насчет компенсации не шутишь, – усмехнулся Богатырев.

Федоров не заставил себя долго ждать. Как и в прошлый раз, Богатырев провел его в свой кабинет и усадил перед экраном включенного компьютера. Клавиатуру от компьютера полковник положил себе на колени и, пощелкав по ней, вызвал на экран первую часть собранной по просьбе Федорова информации.

– Читай. – Кивнув, Богатырев указал на появившийся на экране компьютера текст набранной по-английски газетной статьи. – А впрочем, можешь не читать. Я тебе сам все расскажу. Твой конгрессмен был большим противником ЦРУ. Конечно, не самого управления, а его бесконтрольной деятельности. Он выступал за ограничение прав ЦРУ, четкое определение круга возложенных на него задач и, самое главное, – Богатырев сделал паузу, – за контроль со стороны конгресса над расходованием средств, выделяемых на нужды разведуправления! Кларк даже подготовил в связи с этим некий законопроект. Его активная деятельность, конечно, не могла оказаться по душе руководству ЦРУ. Понятно, Америка – не Россия, и легальных возможностей надавить на строптивого конгрессмена, чтобы заставить его пересмотреть собственные идеи, у руководителей ЦРУ не оказалось. Зато очень кстати на центральной площади Атланты появился весьма подготовленный убийца, который и поставил точку в этом деле.

Заметив, что его друг, проигнорировав предложение, внимательно читает с экрана текст газетной статьи, Богатырев добавил:

– Можешь не искать. Там нет даже намеков на то, что убийца действовал по указке ЦРУ. Автор всего лишь излагает известные факты, а все выводы оставляет на долю читателей. Я же тебе говорю, Америка – не Россия. Там бездоказательные утверждения трактуются как клевета, за которую по приговору суда можно запросто получить срок или штраф, на выплату которого и жизни не хватит. А американские журналисты очень хорошо знают местные законы.

– Убедительно излагаешь, – вздохнул Федоров. – Это все?

– А тебе что, мало? – улыбнулся Богатырев.

– Нет, не мало. – Федоров не поддержал улыбку Богатырева, лишь покачал головой. – Я просто интересуюсь, есть ли что-нибудь еще?

– Есть и еще...