При последних словах Федорова генерал Кожевин, который сидел ближе всех к кабине пилотов, повернулся и как-то странно посмотрел на него. Начальник контрразведки не услышал заданный Сигаевым вопрос, зато он прекрасно слышал ответ на него. И этот ответ заставил генерала измениться в лице.
– Так это что, не учения?! Вы на самом деле ищете диверсантов?! – подозрительно спросил у Федорова Кожевин.
После такого вопроса уже сам Федоров изумленно взглянул на генерала. И этот взгляд лучше всяких слов убедил начальника Управления ВКР в реальности происходящего. Он резко повернулся к пилотам и недовольно крикнул:
– Ну сколько можно лететь?! Мы же спешим! Вы что, не видите?!
Один из пилотов что-то ответил. Федоров не разобрал его слов, зато почувствовал, что вертолет снижается. Вскоре он уже смог разглядеть через иллюминатор отдельные верхушки деревьев, а буквально через пару минут вертолет приземлился на ровной, заросшей невысокой травой площадке, расположенной между искусственными насыпями. Выбравшись из вертолета, Федоров понял, что площадка, на которую сел вертолет, – не что иное, как воинское стрельбище.
– Учебный центр для новобранцев, – пояснил Кожевин. – Ближайшая к Печоре воинская часть. Идемте, командование оповещено о нашем прибытии.
Действительно, со стороны видневшихся за окружающими стрельбище деревьями армейских казарм к вертолету направлялась группа офицеров. Впереди всех шагал круглолицый полковник в фуражке с высокой тульей – как понял Федоров, командир части. Остановившись перед группой прибывших на вертолете офицеров, полковник вскинул руку к фуражке, но замешкался, выбирая, кому следует отдать рапорт. Остановив свой взгляд на генерале Кожевине, как самом старшем по званию, он четко и бодро, как на строевом смотре, отрапортовал.
– Вольно, – даже не дослушав до конца его рапорт, бросил Кожевин.
После того как он выяснил, что сообщение о диверсионно-разведывательной группе противника – вовсе не вводная очередных учений, у него резко испортилось настроение.
– Машина готова? – поинтересовался он у командира части.
– Так точно, товарищ генерал! – все так же бодро ответил полковник. – Я распорядился приготовить свою!
Кожевин в ответ лишь кивнул и первым направился к видневшимся за деревьями армейским казармам. Ведущая от стрельбища тропинка вывела офицеров на гравийную дорогу, которая, в свою очередь, привела их к одному из КПП воинской части. Сразу за воротами начинался асфальт. Кожевин, очевидно, знал путь, потому что, уверенно шагая впереди, вскоре вывел идущих за ним офицеров к зданию штаба, перед которым стояла только что вымытая с еще не подсохшими каплями на кузове черная «тридцать первая» «Волга». Возле машины, вытянувшись по стойке смирно, стоял ее водитель – старший сержант. Кожевин по-хозяйски уселся на переднее сиденье «Волги», заднее заняли Сигаев с Федоровым. Последним, после короткого инструктажа командира части, в «Волгу» уселся сержант-водитель.
– Куда прикажете, товарищ генерал? – обратился он к Кожевину.
Это холопское «куда прикажете» неприятно резануло слух Федорова, но, очевидно, для самого водителя прозвучавшая фраза стала уже привычной.
– В Печору, – ответил генерал. – Где находится городской отдел внутренних дел, знаешь? Вот туда и езжай.
Водитель понятливо кивнул, и выехавшая из части «Волга», постепенно увеличивая скорость, понеслась в сторону города.
Печора, Республика Коми
15.00
Вызов в городской Отдел внутренних дел следователя Ромашкина не столько удивил, сколько озадачил. Работая в городской прокуратуре, он чуть ли не ежедневно наведывался в Печорский ОВД. По пути в отдел Ромашкин старательно размышлял над тем, по какому из находящихся у него в производстве дел он мог срочно понадобиться начальнику городской милиции. Вывод, к которому пришел Ромашкин, его не обрадовал. По глубокому убеждению следователя, единственное, из-за чего его могли вызвать в горотдел, так это по делу об убийстве пяти человек, тела которых были обнаружены в одном из жилых дворов.
Как только Ромашкин увидел аккуратно сложенные у задней стенки вскрытого гаража четыре трупа, он сразу решил, что это дело ему не потянуть. Уже по одному положению тел погибших можно было сделать вывод, что убийца или убийцы действовали спокойно и расчетливо, что свидетельствовало об их исключительном профессионализме. Ромашкину уже приходилось расследовать убийства, но большинство из них относились к разряду «бытовых», когда на месте преступления обнаруживается масса улик, указывающих на убийцу, или даже сам убийца, мирно спящий где-нибудь в соседней комнате после совместного употребления спиртных напитков со своей жертвой.
ebooksa