Закон мести

– Не знаю. Все может быть, – задумчиво отозвался Николай.

– Вот-вот, – нахмурился Бармаш. – Ты – беглый зэк, наверняка уже объявленный в федеральный розыск, я – тоже беглый, и меня тоже ловят мусора. Мы едем в Питер, достаем одного и второго барыгу, вышибаем им мозги, ищем какого-то Дикого, а потом нас вяжут, кончают и по частям спускают в канализацию, как жертву аборта. И поплывем мы с тобой по Фонтанке и Обводному каналу прямо в матушку Неву!..

– Могут, – опять согласился притихший Ишкевич.

– Не «могут», а так и хотят сделать!!! – заорал Бармаш. – И концы в воду! Ну, ничего! Я уже, кажется, стал догадываться и даже кое-что придумал… – Во рту бригадира сверкнула золотая фикса. – Все же очень странно, что никто из братвы не знает, кто такой Дикий. Никто, кроме Пегаса… – В голове Бармаша пронеслась поразившая своей очевидностью мысль. – Он, Дикий, держит все финансовые точки в Санкт-Петербурге, но ни одна живая душа ни разу не видела его харю!

– И что из этого?

– После того как мы стали получать с «Эвереста», начинается кровавая бойня, так?! В разговоре со мной Пегас намекает, что Дикий на нас обозлился за то, что влезли на его землю и стали слишком беспредельничать в последнее время. Я чувствовал еще тогда – наш грозный и жестокий Пегас почему-то очень не хочет осложнять отношения с Диким. Почему?! Следи за мыслью! Затем полковник приезжает к тебе, организует побег, предлагает убрать Денисова и Милославского, которые слишком много знают и становятся опасными. Кто ты такой, чтобы командир РУОПа оказывал тебе такую честь, давал деньги, одежду, предлагал свободу?! – Лицо Бармаша налилось кровью, лоб покрылся испариной. – Так вот послушай, что я думаю по поводу всей этой херни. Невидимка Дикий – не кто иной, как твой добрый и заботливый благодетель полковник! С помощью своей «ментовской бригады» он держит все финансовые точки города, выдавая это перед барыгами как защиту от рэкета и получая те же самые бабки! Именно поэтому за мной охотились менты! У Пегаса наверняка есть с полковником какой-то договор, и они вместе мутят дела. Он боится Кирилленко, который за пять минут может натравить на него и на всю братву и ОМОН, и СОБР, и остальных ментов! Если учесть, что полковник в курсе многих дел, то для него это – как высморкаться… А Пегас, гнида, продал ему меня и остальных пацанов, четверо из которых уже мертвы!

Бармаш замолчал, задохнувшись в приступе ярости.

– Я часто думал: почему в последнее время стали происходить какие-то странные вещи? То парней ни за что забирают в самый неподходящий момент, прямо накануне серьезного дела, то ни с того ни с сего расстреливают без всякой предъявы!!! И почему менты с Литейного узнают иногда такие секретные расклады, добраться до которых сложно, даже имея сразу нескольких стукачей среди пацанов?! Вот и получается, что главный стукач на самом деле наш дорогой «папа» Пегас… Он договорился с ментами, и они все поделили. Пегас время от времени скармливал мусорам наших брательников, чтобы полковник мог отчитываться о проделанной работе, а оставшиеся без «крыши» точки тут же перебрасывал на другие бригады. Все довольны, мать твою! – Бармаш посмотрел на ошалевшего Ишкевича. – А ты?! Кто мог знать о том, что ты придешь за иконами к Навицкому, если ты сам узнал об этом за пятнадцать минут до дела и тем более не предупреждал антиквара о своем визите? Кто, кроме тебя… и Пегаса?!

– Никто, – побелев лицом, медленно покачал головой Ишак. – Вот падла! А мне шесть лет зоны припаяли!

– Кирилленко хочет стереть следы, идущие от него к «Эвересту», – продолжал бригадир. – По уму, эти барыги—«терпилы», и их нужно мочить. Замочим, никуда не денутся. Для меня смерть и этой суки Денисова, и гребаного Милославского – дело принципа. Но мы сделаем все по-другому, не так, как тебе предлагал этот пес легавый! Мы достанем Денисова с Милославским, сдерем с них и шкуру и «бабки», быстренько кончим, а потом я расскажу и Бизону, и Горилле, и Красавчику, и Фирсу, и Стреляному, и даже самому Сатане про трогательную заботу «папы» о «трудовом коллективе» и про оборотня Дикого. Мента уберет профессионал, а вот Пегаса ждет такая карусель, что даже жаль его становится! – оскалился Бармаш.

– Так-так, – восхищенно улыбнулся Ишкевич. – Мента уберем, «папу» опустим и кончим, а тебя потом на его место поставим?!

– Будет тебе, – расплылся в улыбке Бармаш и быстро стал серьезным, отрицательно покачав головой. – Это место для Стреляного, только он сможет удержать пацанов от нового передела и кровавой бойни. Думаю, второй подходящей кандидатуры нет… Все, хватит болтать, пора и о желудке подумать! Время, – бригадир посмотрел на часы, – без пяти минут семь. Господа питерские гангстеры пьют и закусывают! – Он подошел к двери в коридор, распахнул ее и закричал: – Зария, неси ужин! – а потом вернулся, сел в кресло и, подмигнув Ишаку, заметил:

– Хорошая баба. И с квартирой.

– Как ты ее нашел? – спросил Николай.

– Никак не нашел, мне ее подарили…

Ишак застыл, так и не донеся сигарету до раскрытого рта. Бармаш рассмеялся:

– А что? Раньше она с одним москвичом жила, потом Леха мне ее отдал. Трудовое переходящее знамя! Зария у Ликвидатора – как гостиница с интересом. Как только хороший гость приезжает, если она свободна – сразу селит к ней. Здесь и крыша, и мягкая постель, и домашняя еда, ну и… гарантированные услуги на ночь! И за все – две с половиной сотни в неделю, прикидываешь?!

– Ну и как? – понизив голос почти до шепота, поинтересовался Ишкевич. В его душу вдруг закралась надежда. Он покосился на дверь, из-за которой неслись фантастические запахи.

– Ты что, бабу захотел с голодухи? – быстро сообразив, подмигнул корешу Бармаш. – Давай, я не против.

– Правда? – Николай почувствовал, как в трусах его что-то активно запульсировало.