Закон мести

Кац прокашлялся и ответил, стараясь, насколько возможно, сохранить достоинство:

– Сказано, Бармаш, завтра – значит, завтра.

– Ишь ты, – недоверчиво посмотрел на него громила. – Ну, смотри у меня. – Вдруг он улыбнулся. – Да ладно, не бзди! Ты вообще-то барыга правильный. – Он прищурился. – И телки у тебя, я смотрю, что надо… Дай одну на пробу, или, хочешь поменяемся, в натуре?! Гы-гы! Ой! – Он перестал смеяться и осторожно потрогал губу.

Денисов вдруг заметил, что лицо парня было разбито – нос распух, под глазом темнел синяк, а нижняя губа была черной и надутой, как напившаяся крови пиявка.

– Шаришь, поц, где вкусно кормят! – продолжал тот. – Смотри, если узнаю, что сюда зачастил, будем опять базарить про «бабки», бедненький ты наш, – предупредил он и, глянув в сторону Максима, ткнул в него пальцем: – Это кто?

Максим, которому была противна вся эта сцена, надменно сказал:

– Я юрист.

– На ментов, что ли, работаешь?.. А на какие деньги кутить приехал, а?! Или как, а?! – Бугай был явно настроен на продолжение разговора, но тут из джипа раздался голос его приятеля. Тот заплетающимся языком приглашал взглянуть, что сделала «эта обдолбанная падла» на заднем сиденье. Неохотно прервав разговор, Бармаш подошел к машине и секунду спустя разразился проклятиями в адрес одной из шлюх:

– Ты, сука!!! Не умеешь пить, не берись, а блевать можешь себе в карман, скотина! Все седло испоганила, гнида хохляцкая… Вот теперь вылизывай!!! Уу-убью, блядь!!! Седой, дай ей в ухо, тебе удобней!..

Озабоченный необходимостью срочной чистки салона, Бармаш начисто позабыл про Каца и его друга.

– Слушай сюда, рожа! – Браток вытряхнул из машины вдрабадан пьяную девицу. – Иди к хозяйке, бери ведро, шампунь и тряпку, и чтобы через пять минут даже запаха блевотины не было!.. На хер поставлю, падла, у бомжа вокзального сосать заставлю!..

– Пойдем внутрь. – Миша подтолкнул Денисова и девушек к дверям в баню. – Главное – меньше обращать на них внимания.

– Значит, вот она какая, твоя «крыша»? – скорее констатировал, чем спросил Макс, когда они миновали обитый деревянными панелями холл и оказались в небольшой, но очень уютной комнате с потрескивающим в углу камином и расставленной вдоль стен дорогой мягкой мебелью.

– Варварская страна – варварские порядки, – многозначительно пробормотал Кац. – Хочешь не хочешь, но приходится иметь дело с такими тупорылыми ублюдками. Кормить их, гадов ползучих, и еще стоять по стойке смирно и радоваться, что вообще не «опустили»!.. Ладно, хватит о работе, мы все-таки развлекаться приехали!

Глава 21

Денисов, впервые в жизни дорвавшийся до шальных денег, решил оттянуться по полной программе, без оглядки на худеющий карман. Жаждущих оттянуться, впрочем, было четверо, и каждый старался перещеголять другого в плане изощренности пожеланий. Но дальше всех все равно пошел сам Денисов, заказав каждой даме по букету цветов стоимостью сто долларов каждый. Оговорив подробности доставки по телефону и раньше времени не раскрывая карты, он спокойно положил трубку и принялся ждать курьера.

Сюрприз удался: чернокожий юноша, вероятно, подрабатывающий по ночам иностранный студент, привез в баню шикарные голландские цветы в больших плетеных корзинах и вручил их женщинам прямо у входа в парилку. Дамы, сначала онемев от изумления, пришли в неописуемый восторг, после чего чуть ли не затискали «шоколадного мальчика», который, испуганно попрощавшись, пулей вылетел из сауны, под громкий смех уже изрядно окосевшей от жары и шампанского компании. Следующим объектом для поцелуев был выбран Максим, который уже не казался Диане таким холодным и непробиваемым, как сначала, а даже наоборот, своей раскованностью вызывал интерес, если не сказать больше. Кацу тоже не удалось избежать этой процедуры, что, впрочем, он и не пытался сделать. А почувствовав у себя на шее теплые и влажные губы Дианы, прижал ее руку к своему паху и вкрадчиво проговорил:

– Тебе будет со мной очень хорошо, милая… Я постараюсь…

– Тебе тоже понравится, детка! – не осталась в долгу Диана, опускаясь перед ним на колени.

Карина, сидевшая в это время рядом с Денисовым в мягком бархатном кресле каминного зала, обвила его шею своими тонкими и гибкими, как лианы, руками и спросила, наклонившись к самому уху: