Загляни ей в глаза: повести

22
18
20
22
24
26
28
30

— Финансовый директор немецкой фирмы «Глобал-Стоик». Испугался разоблачений.

— О чем ты, Лева?

— Забыл о пяти миллионах? Я же говорил — без своих там не обошлось. Поразительно другое. Выстрел произведен прямо в сердце. Так же убита Ирочка. Похоже, немцу помогли уйти из жизни.

— Есть основания это утверждать?

— Нашли пачку сигарет с отпечатками. Немец не курил. Две рюмки и бутылка коньяка. Краузе свой коньяк выпил, гость не притронулся, рюмка полная.

— Кто-то убирает свидетелей.

— Три месяца прошло с момента ограбления… Кто ведет дело?

— Твой дружок Вербицкий. Он парень настырный, докопается, и дело уже не замнешь. Убийство на территории города, а не в посольстве. Как?

— Я в отпуске. Сварганишь материал — звякни. Советы даю бесплатно.

Процессия вышла из ворот кладбища к стоянке машин.

2.

Ночью в старой, но добротной двухэтажной даче, стоявшей на отшибе, в окнах горел свет. Комната на втором этаже походила на компьютерную мастерскую. Все столы были завалены различными деталями, корпусами. На журнальном столике коньяк, разлитый по рюмкам, и нарезанный лимон на блюдце.

Молодой человек лет тридцати расхаживал по уютной комнате и разговаривал с тенью, сидящей в кресле.

— Четвертый месяц я в этой клетке. Когда же все кончится? Мне пора ноги уносить, и как можно дальше. Устал ждать у моря погоды.

Он подошел к столику, взял рюмку, выпил и сел в кресло.

— Почему ты молчишь? В конце концов, моя судьба в твоих руках. Я делаю все, как ты говоришь. Меня удручает бездарная потеря времени.

Он хотел встать, но у него не получилось.

— Черт! Что с моей головой? И конечности не слушаются.

В глазах появился испуг — ствол револьвера прижался к его груди.

Из окон отчетливо был слышен выстрел. На втором этаже погас свет, потом он погас на первом. Хлопнула входная дверь. Тишину нарушало только стрекотание цикад. Дом в свете луны теперь казался зловещим — черный, пугающий контур. Послышался шум автомобильного двигателя, но скоро он затих.

3.

Стрелки будильника приближались к одиннадцати. За окнами стемнело. Олег с мрачным видом смотрел на давно разрывающийся от натуги телефонный аппарат. Наконец не выдержал и снял трубку.