— По какому вопросу тебя прислал Михалыч, Гриша?
— Он меня не присылал и о моем визите ему знать не нужно. Речь идет о его завещании.
— Ты лишку хватил?
— Ладно, Арсен. Говорить буду я. Михал Михалыч все завещал дочери, в этом нет сомнения. Ее похитили, и я не уверен в том, что она жива.
Улыбка с лица адвоката сползла.
— Через месяц свадьба, — продолжал шофер, — ее никто не отменит. Жена становится наследницей автоматически?
— Не торопись, Гриша. Михаил здоровый мужик, дай бог каждому. О каком наследстве может идти речь?!
— От сердечного приступа никто не застрахован. Особенно если будут приложены усилия со стороны. Большинство мужиков, крепких и здоровых, так и помирают.
— В этом случае Алина получит все. Без вопросов. Из какого пальца ты высосал эту идею?
— Я обязан ее остановить.
— Поймаешь за руку? Она слишком умна.
— Обезьяны тоже очень умные. Индусы от них очень страдают, но легко ловят. Привязывают к дереву кувшин с узким горлышком и кидают в него сочный плод. Мартышка запускает в кувшин лапу, хватает его, но кулак через горлышко не вынимается. Подходи и хватай макаку, она никогда не выпустит добычу из рук. Обезьяний рефлекс. У Алины железная хватка, она своего не упустит.
— Почему ты не предупредишь хозяина?
— Он не способен видеть ситуацию со стороны, таков удел каждой жертвы. «Океан чувств» ослепил его.
ГЛАВА III
— Прибыл согласно расписанию, — сказал Вербицкий, остановившись на пороге.
— Почему бы тебе не переехать ко мне на постоянное проживание?
— Не могу я дома сидеть, Гриша. Тошнит. Сегодня меня шеф вызывал. Восстановили в должности. Мой вояж по ювелирному салону наделал много шума. Оценили.
— Заходи. Ордер можешь не предъявлять. Я для тебя припас свою историю.
— Если она касается Алины, то сочту ее бальзамом для своего слуха. Она мне снится каждую ночь. И все с крылышками.