«Десятка» Вербицкого тоже летела, но по другой дороге. Илья ерзал на переднем сиденье.
— Жми, Петруха, жми! Каждая секунда дорога!
Красивая красная машина остановилась у калитки дома Анфисы.
— Доставай канистры, — коротко приказала Алина Москалеву.
Москалев открыл багажник, сдвинул рюкзак в сторону, достал две металлические двадцатилитровые канистры с бензином и поставил их на крыльцо.
— Стой здесь, — сказала Алина и, отперев дверь, зашла в дом.
Катя спала на полу посреди комнаты. У разбитого окна валялась швабра. На столе возле недопитого стакана сока лежала фотография — Роман в обнимку с Анфисой.
— Сообразительная. Из нее получилась бы неплохая стерва, но до моего возраста не дотянет. Прощай, деточка.
Алина вышла на крыльцо и заперла дверь.
— Обливай эту сторону дома, я — другую.
— Мы так не договаривались. У каждого свои задачи.
— Что, поджилки затряслись, герой?
Москалев начал обливать стены дома. Алина подняла вторую канистру и зашла за угол. Валерий не стал дожидаться развязки, бросил канистру и побежал к машине. Достав рюкзак из багажника, кинул его на сиденье, сел за руль и завел двигатель.
— С тобой влипнешь по самые уши, неугомонная моя… Машина тронулась с места.
Алина тем временем закурила и бросила горящую зажигалку к стене. Сруб вспыхнул мгновенно, она едва успела отскочить назад. Жирная точка поставлена.
Алина вышла к тропинке, но машины у калитки не было.
— Ублюдок! Куда ты от меня денешься!
Дом охватило пламя. Алина свернула в сторону леса — до станции рукой подать.
Шлагбаум закрылся. С одной стороны остановился спортивный автомобиль, с другой — машина Вербицкого.
— Илья, — крикнул шофер, — вот он! Перед нами!