Жесткий вариант

— «Это твои проблемы. Можешь отвезти его на кладбище». И все… нет, то есть он сказал, что дает мне сутки на поиски денег. Извините, можно я выйду в туалет?

— Еще бы! — ответил Сумароков. По-моему, последняя просьба бизнесмена его вполне обрадовала.

Как только Онуфриев вышел, я быстро нырнул в холодильник, вынул оттуда палку сырокопченой колбасы и, отрезав два больших куска, протянул один Володе.

— Да неудобно! — замялся он.

— Ешь! Сам он не догадается, а тебе еще с шофером беседовать, в банке побывать, допросить соседей, Ардатова… — Ну и так далее, я всего не сказал, потому что, во-первых, он знал сам лучше меня, во-вторых — говорить мешала колбаса во рту.

— Что ты по поводу этого думаешь? — с трудом пошевелил языком Сумароков, расправляясь с краденой колбасой.

Я не без сожаления доел свою порцию и достал из буфета чашки.

— По крайней мере промелькнул «Сфинкс» и его хозяин. Не думаю, чтобы это было совпадением. Пожалуй, стоит узнать подробнее, чем занимается этот жиртрест. Не нравится он мне. С телохранителем явно путаница какая-то. Хотя вполне возможно, он выполнял в семье другие функции в его отсутствие. Если он отпирал дверь, то почему труп в спальне? Увидав киднапперов, попытался бы отработать свою зарплату. А в квартире все в идеальном порядке, с уверенностью можно сказать, что Никакой потасовки не было.

— Положим, кафе «Сфинкс» еще не основание для объединения дел, — едва не подавившись колбасой, сказал Сумароков. — А что касается телохранителя, то к его лбу могли приставить сорок пятый калибр и попросить пройти в спальню без шума и пыли. Сейчас меня интересует не это.

— А что?

— Несмотря на угрозу, в милицию Онуфриев все-таки позвонил.

Когда Онуфриев вернулся, колбаса благополучно переваривалась в наших желудках, а ее запах забивал аромат крепчайшего кофе.

— Выпейте, Борис Ильич, — угостил толстяка Сумароков. — Значит, в милицию вы все же обратились.

— Да. — Бизнесмен тяжело опустился на табуретку, подозрительно скрипнувшую от нагрузки. — А что мне оставалось делать? Не вывозить же его на кладбище в своем багажнике? Я позвонил начальнику.

— Завьялову?

— Да, но мне сказали, что он в отпуске, соединили с его замом Яковенко.

Дом Онуфриева стоял в глубине двора. Стоя с чашкой кофе у окна, я посматривал то на потерпевшего, то на улицу, где собралось человек десять сотрудников и еще столько же соседей. В специализированную «скорую» загружали труп.

— Вы уверены, что звонок раздался сразу, как только вы вошли в квартиру?

— Ну, не сразу… минуты через три-четыре.

— Откуда же киднапперам стало известно о вашем возвращении?