Оружие без предохранителя

В общем и целом, взвесив все «за» и «против», Сонни Новелла отказался от лишней единицы и обузы в одном лице, сохранив кое-какие деньги для своей фирмы, и, посчитав этот ход тонким, записал его себе в заслуги.

Это был третий визит Сонни Новеллы в Россию. Впервые он ступил на русскую землю в качестве туриста с ознакомительной миссией шесть лет назад. Спустя три года побывал на Северном Кавказе. Предметом его «зачистки» был мулла Бекоев. Бекоев лично – ни при чем, задача – этим «скромным, но ответственным поручением» поддержать нестабильность на Северном Кавказе. Там основное оружие – провокации. Убийство одного человека повлечет за собой убийство другого, учитывая специфику региона и менталитет населения. Убийство милиционера приведет к расправе над членами семьи предполагаемого убийцы, его кровника.

Сонни в ту пору мог легко объясняться на русском языке – в кафе, магазине. Но однажды вечером на автобусной остановке испытал сильные затруднения, когда у него попросили «децила лавэ на бухло». Оказалось, он тормоз и похож на муху в кедах, а еще – недоструганный, как Буратино. Кто такой Буратино, Новелла узнал на следующий день: тот же Пиноккио, только в профиль. Отчасти поэтому он отошел от классики и классиков – фигня все это в наше время и для нормального общения не подходит. Он читал в оригинале сводки происшествий и прочее.

Он думал на отвлеченную тему. Мышцы его лица были расслаблены, взгляд не напряжен. Он не играл и не мог выдать истинных чувств. И все же краем его мысли касались проводимой им операции. Его задела выходка (так он назвал «поступок, противоречащий общепринятым правилам поведения») Филиппа Берча. (Кстати или нет, но он, «склоняя» имя Филипп и так и эдак, пришел к «расистскому» выводу: это имя могло подойти даже монголу, но только не цветному. Если бы он, ни разу не видя Берча, а просто имея представление о нем как о классном специалисте в области психологии, услышал его голос по телефону, то перед его мысленным взором предстал бы человек лет сорока с небольшим, очень похожий на Джеффа Бриджеса.) Берч постарался говорить тихо, так, чтобы его замечание не дошло до ушей Новеллы. Но Сонни услышал его: «Должно же хоть раз повезти».Безобидная на первый взгляд, нейтральная фраза вступила в жесткую реакцию с озвученными чаяниями и надеждами Сонни Новеллы. «Надеюсь, все будет о’кей».

Последний разговор с Берчем состоялся в уютном кафе аэропорта в Больцано. Берч пил кофе, Новелла потягивал виски. Оно показалось ему неотличимым на вкус от того, которым потчевал его Берч у себя в номере. Значит, окончательно пришел к выводу Новелла, дело не в мастерстве и каких-то магических начинаниях Берча, дело в самом горном воздухе этого сказочного края. Настроение было как перед дальней дорогой. В такие минуты не хочется делиться ни с кем даже словами, а сохранить чувства в груди, чтобы, по одному вынимая, попробовать их на вкус, пробудить воспоминания. Вот такое было настроение у Сонни Новеллы, и ничто, казалось ему, не могло его омрачить. Точнее, он не думал о плохом. И вдруг... Он встал, бросив прежде взгляд на часы: «Пора прощаться». Протянул руку Берчу: «До встречи в Москве. Надеюсь, все будет о’кей». – «Должно же хоть раз повезти».

Эта черномазая задница увидела в нем неудачника. Он бы не сказал даже этих слов, если был сам не был завязан на операции. «Только меня не подставь». Вот подтекст фразы.

И сейчас, давно успокоившись, взвесив слова Берча и, по сути дела, не найдя в них веса, Сонни Новелла прошел паспортный и таможенный контроль в аэропорту Шереметьево. Нет, у него не было причин для беспокойства. Он в очередной раз что-то доказал себе. Это «что-то» было едва различимым, неосязаемым, но отнюдь не ничтожным.

Зал прилета. Новелла стоял рядом с транспортерной лентой в ожидании багажа. В зоне его видимости находился Виктор Скобликов...

О чем он думает? Чей образ встал перед мысленным взором этого парня? Не все ли равно? Но всегда интересно влезть в голову человека, покопаться в его мыслях, как в часовом механизме, в котором ты ни бум-бум. Но ход работы шестеренок, анкера, пружины (что там еще?) всегда завораживает.

Новелла только сейчас отчетливо представил, как тройка русских диверсантов проходит в итальянском аэропорту таможенный досмотр...

А вообще «выходка» Новеллы относительно контейнера для оружия, способ заброски агента через границу – это был вызов и отдельному человеку, и системе, на которую полковник Матвеев работал. Ведь основа работы разведчика – переиграть соперника. Особый шик, верх мастерства – переиграть его же оружием.

«Вот сейчас откроется «черная истина», – думал Новелла. «Должно же хоть раз повезти». Таможенный офицер – под два метра роста, румяный, как после бани, легко поднял велосипед и как будто взвесил его, чуть прищурившись. Сонни мог дать голову на отсечение, что таможенник до грамма знал вес каждой вещи, которой он когда-либо касался. Стенки рамы тоньше, но по прочности не уступали оригинальным. Этот двухметровый детина мог испытать его: скатиться даже с американской горки, открыв от ужаса и восторга одновременно глаза и рот. Новелла вспомнил анекдот про русских промышленников, которые проверяли прочность своих резиновых галош, сбрасывая с самолета испытуемого. Без парашюта. Фишка в следующем: испытатель в лепешку, а на галошах ни царапины! Вот и с таможенником могло произойти нечто подобное, если бы он рискнул скатиться на велосипеде, напичканном огнестрельным оружием, с горки.

Таможенник тряхнул велосипед. Его чуткие ухо и пальцы не уловили посторонних шумов и детонации. Но главным детектором были его глаза. Он заставил Скобликова посмотреть себе в глаза. Виктор вопрошающе приподнял подбородок: «Чего еще?»

Велосипед побывал в переделках. Это было видно с полувзгляда. И внешний облик его обладателя был под стать. Он не жалел его на горных дорогах, но заботился о нем в гараже пансионата: мыл, протирал, смазывал его нехитрые узлы. Так заботится о лошади всадник.

Новелле показалось, что он угадал мысли таможенника. Ему хотелось в это верить.

Таможенник – парень лет двадцати пяти – заметил:

– Судя по боевым царапинам на байке, ты спец в дёрте.

– У меня другие предпочтения – даунхилл, байкер-кросс.

Виктор Скобликов говорил о прыжках по трамплинам с выполнением трюков, Игорь Поливанов – о скоростном спуске и одновременном спуске нескольких гонщиков с контактной борьбой.

Скоблик перешел на «ты» с таможенником.