– А если меня вдруг вызовет Ачил или Хасан?
– А вот если тебя вызовут кавказцы, то перед тем, как пойти к ним на встречу, ты должен сообщить об этом мне!
– Понятно…
– Вот и договорились. Смотрю, у жены твоей вид измученный. Наверное, издеваешься? Не советую. Не люблю я, когда к женщине относятся плохо.
Тимохин поднялся, встал из кресла и начальник УВД. Забрав Шепеля, они вышли из квартиры, спустились во двор.
– Сейчас куда? – спросил заместитель Тимохина.
– Я на базу, а вы с Кимом устраивайтесь поудобнее в «Опеле» и смотрите за хатой Школярова. Не думаю, что он сорвется, но кто его знает.
– Ты что-то говорил о прослушке? У нас же ни хрена из спецоборудования нет.
– Это разве проблема? Систему «Пробой» максимум через час вам подвезет майор Иванов.
– Ладно, с этим понятно, а жрать до утра мы чего будем?
– Все, что угодно, из ассортимента ближайшего магазина. Кроме, естественно, спиртного!
– Я командировочные не получал.
– Я тоже, Миша. Но хватит болтать! Разберетесь тут со всем сами, меня Рыбник ждет, видно, что-то хочет уточнить.
Тимохин подошел к «Ниссану», у которого его ждал полковник Рыбник.
– У тебя есть ко мне вопросы, Александр Сергеевич?
– Скажи, а кто такой Ачил Адаев?
– О! Это персона известная на Кавказе. В свое время Ачил являлся одним из полевых командиров Теймураза, ближайшего подельника Хабиба. Наше управление по нему конкретно не работало, но знали мы о нем практически все, – пока Ачил внезапно не покинул страну. Как теперь выясняется, для того, чтобы вернуться и продолжить свое кровавое дело. Адаев – диверсант и каратель. В задачу его отряда входило нападение на наши малочисленные колонны и карательные акции против тех чеченцев, что не желали признавать власть Дудаева – Масхадова. Очень жестокая тварь этот Ачил.
– Понятно. Как думаешь, зачем они убрали Терентьева?
– Ачил понимал, что зарегистрированная на Терентьева «Тойота» рано или поздно спалится, вот и избавился от ненужного свидетеля.
– Но Терентьев мог заявить об угоне внедорожника…