Тайное становится явным

Когда в баньку, позвякивая металлом, вошли еще несколько человек с маскировочной индейской окраской на лицах, она уже не шевелилась…

Эпилог

Море было синим, блестящим и потрясающе красивым. От долгого созерцания этого великолепия начинало резать в глазах. Глаза уставали, болели, но не могли оторваться. Красота требовала жертв.

Небо тоже было синим – но не таким, как море, а посветлее. А гора Шантро на дальней оконечности глубоко вдающегося в море мыса почему-то казалась фиолетовой. То ли солнце, преломляясь в кристаллах воздуха и воды, создавало необычную игру красок, то ли на горе выращивали лаванду.

Городок же Сент-Авьен, лежащий в бухте Белой акулы (почему акулы? – их тут отродясь не водилось) милях в тридцати западнее Ниццы, был полностью белым. Не считая зеленых кипарисов, красных «Феррари» граждан и многочисленных цветов, растущих где ни попадя.

Белые чайки кружились над каменистым взморьем – как раз в том месте, где узкая гранитная лестница поднималась к больнице Святого Патрика. Народу почти не было: конец бархатного сезона – не самое время для пляжного отдыха. Преклонных годов мужчина со щенком лабрадора; молодая пара за столиком открытого кафе; мальчик с девочкой – обоим лет по четырнадцать-пятнадцать… Вот и весь люд.

– Есть хочу, – капризно заявила девочка. – Покормите меня, – она ходила босиком по воде и ворошила пальцами ног прибрежные камушки.

– Кафе рядом, – мальчик поднял голову и внимательно посмотрел на обнаженные щиколотки девочки. Их красиво омывала морская пена.

Девочка возмущенно фыркнула, но ничего не сказала.

– Ты не можешь позволить себе по-человечески питаться? – спросил мальчик.

– Могу, – ответила девочка. – Я многое могу себе позволить. Только денег нет.

Мальчик поднялся с камня и обшарил карманы джинсов. Нашел перламутровый брелок, ракушку и какую-то старую тусклую монету. Осмотрел все это хозяйство, пожал плечами и спрятал обратно.

– И у меня нет, – он повертел головой и нашел глазами кафе. – А может, они в кредит кормят?

– Не кормят они в кредит, – вздохнула девочка. – Только взашей. Я уже спрашивала.

Мальчик рассмеялся:

– Ладно, подождем маманю. Она скоро придет. У нее есть деньги, я сам видел. Не позволим тебе умереть молодой и голодной.

– У тебя отличная мать, – сказала девочка.

Они замолчали. Чайки с воплями носились у самой воды, облюбовав для своей карусели небольшой участок побережья. Очевидно, на поверхности появилась крупная дохлая рыба, и этот факт не мог укрыться от острых птичьих глаз. Девочка подумала: «Если он банальный неинтересный мальчишка, то сейчас обязательно скажет: я и сам неплохой».

Но у мальчика на уме было другое. «Что меня притягивает к этой вредной девчонке? – думал он. – Простая ехидна, а производит впечатление дальше некуда. Франческа Тиброва из группы пана Квободы тоже большая вредина. Но умная, ласковая и плавает здорово. А Злата Кович из параллельной – вообще деваха первоклассная. Умишка, правда, ни гу-гу, но зато какая фигура! А как она на меня смотрит!.. И где они? Почему их образы тают в моей голове, когда вместо них на меня смотрит вот эта козявка?»

– Ты хочешь что-то сказать? – догадалась девочка. Склонила головку и уставилась на него хитрыми глазками.