— Алло!.. Это Першин. С кем я говорю?
— Владимир Дмитриевич?.. Это Лена. Боже, с вами все в порядке? — встревоженно затараторила молоденькая медсестра.
— А почему со мной должно быть что-то не в порядке? — насторожился Моцарт.
— Вы уже приехали?
— Откуда?
— Как?.. Зайцев сказал, вас направили в командировку… Несколько секунд он молчал, силясь сообразить, как бы
побольше выведать, не сболтнув при этом лишнего, чтобы не подвести главврача, очевидно, таким образом пытавшегося выгородить прогульщика перед персоналом.
— Да, со мной все в порядке. Зайцев у себя?
— Кажется… Позвать? Или вы перезвоните?..
— Нет, зачем же звать, я перезвоню. Кто там за меня, Леночка?
— Ночью Анатолий Ефремович дежурил, а сейчас Нина Васильевна.
— Ладно, спасибо…
Стоило ли звонить Зайцеву? А если стоило, то как разговаривать с ним — благодарить за выручку или рассказать правду?
«В зависимости от настроения!» — решил Моцарт и набрал номер.
— Алло?..
— Николай Борисыч?.. Першин на проводе.
— Моцарт?! — отчего-то обрадовался звонку главврач. — Как ты там?! Алло!.. Ты где?! — складывалось впечатление, что он на передовой во время артобстрела.
— Хм… известно где, — многозначительно ответил Моцарт, предоставив говорить патрону.
— Ясно, ясно, можешь не говорить!.. Слушай, у них там что, своих военмедов в Бурденко не хватает?.. Ты не обижайся, но я распорядился тебя не табелировать. Пусть Минобороны или Минздрав оплачивают, раз они мобилизовали тебя в срочном порядке. А мне пришлось четыре операции переносить!.. Ладно, что там у тебя?! Стреляют много?..
Моцарт почувствовал, как на лбу у него выступают капли пота и квартиру заволакивает пороховая гарь.