– А если правду? Мы же хотим докопаться до истины. Или – ты предпочитаешь умереть, так и не поделившись «скромными девичьими тайнами»?
– Мои, как ты выражаешься, «скромные девичьи тайны» никого не касаются.
– Возможно, они касаются твоей жизни. Или скорой смерти.
– Не нужно меня пугать! Но то, что я считаю личным, я тебе рассказывать не стану.
– Тогда – остается лишь откланятся. – Я поднялся, отвесил поклон. – И – удалиться.
– Подожди, Дронов...
– Бессмысленно вытягивать кого-то из трясины, если ему там уютно. Или он сопротивляется. А сопротивляется потому, что ему кажется, что будет он слишком непригляден. И из-за этого своего представления предпочитает жизнеутверждающе погибнуть. Впрочем, эту сказочку я тебе, кажется, уже изложил.
– Не эту.
– Значит, похожую. Прощайте, Дарья Сергеевна Бартенева. Сражайтесь со своими химерами сами.
– Подожди, Дронов.
– Да?
– Ты жесток.
– Разве?
– Ты же знаешь, мне страшно оставаться одной...
– Я? Знаю? А если все сказанное тобою ложь? От слова до слова?!
– Я все о себе рассказала. И о своей семье. А – ты? Кто такой ты? Ты – всех подозреваешь в чем-то, а сам... Почему ты оказался у Арбаевой в тот самый момент, когда...
– Все. Поговорили. Будем считать, что я – bad boy. А ты – good girl. На этом и попрощаемся.
– Нет. Так нельзя. Это неправильно.
– Я хочу знать правду.
Девушка покраснела, кивнула: