— Слушай, ты! — шагнула к нему Василиса. — Ты думаешь, что говоришь?
— Не обижайся, красавица, — примирительно сказал рослый бородатый здоровяк. — Деньги точный счет любят. Особенно, — он улыбнулся, — такие.
— Подумаешь, — фыркнула Потина. — Деньги. Всего-то три лимона.
— Мы за эти три лимона три недели по рынкам таскаемся, — обиделся сутулый.
— «Каждому свое», — было написано на воротах Бухенвальда, — со смехом высказался Сулов. — Зато теперь у вас с должником забот никаких, — заверил он.
— Хорошо, коли так… — Мужчина в соломенной шляпе, не прощаясь, вышел.
— Если что, — рослый посмотрел на Пузыря, — я опять к вам нырну!
— Само собой, — усмехнулся тот. — Бабки готовь, и милости просим.
— Русак! — остановила рослого Василиса. — Ты Костю Черепа давно видел?
— Недели две назад, а что?
— Где он сейчас, не знаешь?
— Я его последний раз на Ярославском в кабаке видел, — немного подумав, ответил Русак. — Он с каким-то фраером сидел. Нанял, наверное, кто-то.
— Если увидишь, скажи, пусть к нам зайдет, — нетерпеливо сказала Потина.
— Неужели кто-то блатней вас нашелся? — засмеялся рослый. — И сами справиться не можете?
— С тобой-то махом управлюсь! — зло выпалила женщина. — Хочешь попробовать?
— Да я так, — испугался Русак. — Пошутил.
— Дергай отсюда, шутник, — угрожающе проворчал Сулов.
Рослый, что-то пробормотав, поспешно вышел.
— Зря ты на него наехала, — недовольно повернулся к Василисе Пузырь. — Он многих деляг знает, которым из конкурентов что-то вырвать надо.
— Да ну его на крен, — пренебрежительно отмахнулась она. — Надо будет, сами найдем. Да и к тому же сейчас главное — Лютый! Ты вот что, — переменила Потина тему, — к сестре Лютого пошли парней. Пусть протрясут ее еще разок.