– Восставших! – резко сказал Маркин. – Ваша психованная беглая кваzи напала на приют. Она освободила восставших, а людей выпустила.
– Всех? – уточнил я.
– Да, всех, – мрачно сказал Маркин.
– Ну так всё решается очень просто, – обрадовался я. – Про систему затопления не врут? Или ядовитый газ, разъедающий мёртвую плоть?
Анастасия почему-то посмотрела на меня очень недобрым взглядом. Михаил вздохнул и ответил вместо Маркина:
– Врут, конечно. Там не затопление и не газ. Там магнетроны. Весь приют – одна огромная микроволновка.
Я обалдел. Никогда не подозревал, что церковь настолько идёт в ногу со временем. Магнетроны! Ёшкин кот!
– Да не верю! – воскликнул я невольно.
– Это из старых военных запасов, – холодно сказал Михаил. – Разрабатывали какое-то оружие на страх супостатам. В боевых условиях против живой и мёртвой силы оказалось не очень эффективно, это больше рассчитано на технику. Но кто-то додумался использовать как системы безопасности в институтах, изучающих восставших, и к… – Он неприязненно посмотрел на Маркина и не закончил фразу. С тем же осуждением в голосе добавил: – Конечно, церковь тоже для своей лечебницы выпросила.
– Церковь ничего не выпрашивает, Михаил, – мягко поправили его. – Церковь просит.
Поп подошёл неслышно, будто опытный спецназовец. Да он такое впечатление и производил – немолодой, но очень крепкий, без свойственной попам полноты.
Одет он был в рясу неожиданно белого цвета. Я как-то привык к тому, что наши попы ходят в чёрном. Хотя у них вроде есть какое-то белое духовенство и какое-то чёрное… может, в этом дело.
– Включайте свои магнетроны, отче, – как можно вежливее сказал я. – И пусть Господь упокоит несчастных. Он их уж заждался, полагаю.
Священник мягко улыбнулся, будто я был ребёнком, сморозившим чушь.
– Ваше Высокопреподобие, – сказал Маркин, – извините, их сейчас уведут…
– Не надо, Слава, – сказал поп.
Ух ты! Да они знакомы, похоже!
– Протоиерей Пётр Меленков? – спросил неожиданно Михаил. – Руководитель седьмой канцелярии?
– Бедренец Михаил Иванович? Особый инспектор Представителя? – тепло спросил поп.
Я почувствовал себя лишним.