Удар мечом

22
18
20
22
24
26
28
30

Небо было недобрым, размалевал его ветер густой завирюхой.

Был у них странный разговор.

— Мне Малеванный сказал: хочешь выходить из лесу?

— Так решил.

— Хочу просить тебя, Роман, не торопись с этим.

— Ты в своем уме? Я дважды себе дорогу не выбираю.

— Знаю, хлопчина ты крепкий, сама убедилась. Но не свернул ли ты на самую легкую стежку?

— Ночами не спал, пока решился. В конце той «легкой» стежки — смерть. Приговор никто не отменял. Да и кто ты такая, чтобы отговаривать от единственного правильного шага в моей жизни?

— Повернись лицом к ветру! Чуешь? Чем пахнет ветер? Весной! Придет апрель, почернеет земля, выползут из зимних берлог «боевики», пошлет их Рен убивать…

— Как мне тебя называть: Ива или по-другому?

— Скажу, не торопись. Все скажу. Ты ведь слышал, как снаряжал меня Рен за кордон. Сообщил, сколько бандитов осталось, и планы свои на весну раскрыл — усилить геррор.

— Рен такой: отрубят руки — зубами будет кусаться.

— Мало осталось лесных твоих родичей, не обижайся, Ромцю, а много могут горя принести.

— Не все выполнят приказ Рена. Некоторые за зиму поумнели, хотят тикать из лесов.

— Кто-то выполнит. Снова сироты, снова пожары…

— Так что ты хочешь от меня? Я не иуда, изменой жизнь не покупаю!

И тогда сказала Ива, будто ножом в сердце ударила:

— Да, ты однажды изменил! Украину предал ворогам ее заклятым! Так подними оружие против тех, кто обманул тебя, против врагов своей Отчизны!

— Вот ты как меня…

— А ты думал, уговаривать стану? А люди пусть гибнут? Что нам с того, не твоя сестра и не моя, не наши дети? Нет, Роман, не так ты про честь думаешь! Мне моя гордость не меньше твоей дорога, а надеваю вашу шкуру и в вашу стаю забираюсь, чтобы не лилась кровь, чтобы не пострадала Родина от рук бандитов! Сказал, выбрал уже дорогу… Так иди до конца, не останавливайся. Мужчиной будь!