Удар мечом

— А ты откуда знаешь, что это был связник? — быстро, вопросом на вопрос, откликнулся Нечай.

— Люди говорят…

— Пусть их ищут те, кому положено.

Мария подошла к столу, переложила стопку тетрадей так, что стала видна фотография в причудливой рамке. Лейтенант внимательно всмотрелся в нее: Средних лет мужчина, жилистая шея, равнодушные глаза.

— Кто это?

— Так, знакомый…

— Видно, хороший мастер снимал — отличная работа. Не знаете, в какой мастерской?

— Посмотрите, там, кажется, написано.

Лейтенант отодвинул крышку. На белом фоне четкая надпись золотой вязью: «Фотоателье Ф. И. Возного». У владельца ателье от частого употребления испортился штамп — буква «Ф» стерлась и едва просматривалась.

— Буду во Львове, обязательно сфотографируюсь у этого Возного.

— Вряд ли удастся. Насколько я знаю, пан Возный уже давно закрыл свою мастерскую…

Когда Василь и Нечай возвращались от учительницы, инструктор райкома комсомола возбужденно говорил:

— Ну и штучка, эта Мария! Видел? Хитрая какая, словами сыплет, а ухватиться не за что.

— Дивчина как дивчина, — равнодушно ответил ему Василь. — Красивая — вот это верно.

Нечай недовольно насупился.

Влада — лесная королевна

Стафийчук отдал приказ банде на время прекратить активные действия. Необходимо было затаиться, накопить силы для операции «Гром и пепел». Изредка приходили в банду связники из окрестных сел, сообщали, что в округе спокойно, вот только комсомольцы собирают вокруг себя молодежь, «работать» стало трудно, знают они всех и вся.

Комсомольцы Зеленого Гая действительно времени даром не теряли, использовали затишье для подготовки к новым схваткам. Неутомимый Нечай почти каждый день проводил с хлопцами занятия по строевой подготовке. На пустыре за сельской околицей был оборудован тир, оттуда часто раздавались выстрелы. Отряд разросся — демобилизованные из армии солдаты возвращались по домам. Особенно обрадовался Нечай, когда почти одновременно прибыли два брата-близнеца Гаевые, сержанты Роман и Петро. Братья были дружками Нечая еще по школьным годам, вместе воевали в партизанском отряде, а когда пришла Советская Армия — им едва исполнилось семнадцать, — попросились добровольцами на фронт, добивали фашистов где-то в Германии. Они явились в Зеленый Гай в полной форме, с орденами и медалями на гимнастерках, быстро разобрались в обстановке и уже на третий день пришли к Нечаю — принимай в отряд. Иван назначил их командирами отделений, и братья, привычно вскинув винтовки на плечи, принялись обучать «салажат». Они гоняли хлопцев до седьмого пота, учили хитрой тактике засад, отражению внезапных атак, стремительным ночным маршам, ориентировке в лесу — кто знает солдатскую науку лучше сержантов?

— Ну, бандерам крышка, — удовлетворенно сказал как-то Нечай. — Легко им было убивать старых да малых, пока хлопцы на фронтах сражались, теперь же мы — сила.

Комиссаром отряда стала Надийка. После смерти Леся она очень изменилась — посуровела, редко пела песни, почти все свободное время отдавала комсомольской работе. Часто беседовала с хлопцами и девчатами, сообщала им газетные новости, помогала и делом: одного убедила в колхоз вступить, другому помогла вместе с комсомольцами новую хату поставить, добилась, чтобы открыли в Зеленом Гае вечерний пятый класс, сама ходила по домам, убеждала родителей не препятствовать детям, которые к знаниям тянутся. Вот из таких встреч, бесед, забот и слагалась ее комсомольская работа. Девушка не расставалась с пистолетом, да и комсомольцы берегли своего секретаря. Она сперва не замечала той негласной охраны, которая сопровождала ее повсюду, — просто собирается идти к родственникам в соседнее село, и обязательно, оказывается, кому-нибудь по дороге с нею. А когда узнала, рассердилась: