Гладиатор

Старшина Комарчук загнал всех танкистов в 3-ю роту.

– А ты, я смотрю, борзый, – глядя на Шаха, сказал он. – Шкафа сделал, его даже офицеры разведбата стороной обходят… Так, слушаем сюда, воины. Поодиночке из казарм не выходите, да и вообще сидите в казармах, нечего вам по части пока шарахаться. Курите в туалете. Сегодня получаете новую форму, приводите ее в порядок, пришиваете шевроны, подшиваете подворотнички, после обеда едем в баню. Если вопросов нет, разойтись!

Через полчаса в кубрик к Шаху пожаловали гости. Первым зашел невысокого роста паренек в спортивном костюме, за ним верзила в обтягивающем фигуру танкаче (танковый комбенизон).

– Здорово, братан, меня Костром зовут, а это Медведь – указал он на спутника в танкаче. – Нам до дембеля несколько дней осталось, так что на чемоданах сидим, а тут такое кино. Я сам не видел, в отличие от Медведя, как ты Шкафа сделал, но оценить смогу. У нас с разведкой постоянный геморрой. Прессуют, суки. Когда нас сюда закинули, так они танкистов, то бишь наших старых, по-черному чморили. Но наш призыв вроде крепкий попался, Медведь не даст соврать. Так что мы потихоньку огрызаться стали, бились иногда, но со Шкафом никак сладить не могли – он вон какой бугай. Потом батальоны в Чечню закинули, Грозный вместе штурмовали, и наши пацаны полегли, да и разведчиков покосило. Их неделю как из Ичкерии вывели, а наш батальон пока там стоит. Из старых в батальоне мы с Медведем да еще пара хлопцев, так что перевес по-любому на стороне разведки, вот они хвосты, суки, и распушили. В общем, если какие проблемы с ними, маякуй нам. Сегодня в баню повезут, можно будет пивка попить, так что не прощаюсь, в баньке пообщаемся. Пойдем, Медведь, – заявил парень, и делегация вышла из кубрика.

После обеда всех погрузили в тентованный «Урал» и вывезли в общую баню, располагающуюся в центре Владикавказа. Попарившись от души, Костер, Медведь и Сергей с Фиксой спустились в пивной бар, располагающийся в этом же здании. Хлопнули по три кружки пива. Уже вечером после ужина в одном из кубриков 3-й роты был организован небольшой банкет с водкой и закуской, на котором присутствовали все те же. Выяснилось, что Костер – на самом деле Костя, а Медведь – он и по жизни Медведь. Их всего несколько дней назад привезли из Чечни. Нахрюкавшись до чертиков, они стали палить из автоматов и чуть не завалили своих же. Для протрезвления их закинули в глубокую яму, которая в походных условиях заменяла гауптвахту, но позабыли прошмонать, и Костер и здесь отличился: выкинул из ямы гранату «РГД». По невероятной случайности никто не пострадал. Не будь Костя любимчиком комбата, сидеть бы ему в штрафбате. Комбат, по их словам, был мужик-кремень. В ночь штурма Грозного он ослушался приказа и ввел в город всего одну роту. Комбат посчитал ввод тяжелой техники в город недопустимым и тем самым сохранил остаток батальона. Два танка так и остались стоять на площади Минутка, а траки от них висели на втором этаже.

– Пацаны, жопа была полная, где свои, где «чехи» – непонятно. Все горит, как вспомню, спина мокрой становится. Давайте молча за пацанов – за Насонова, за Грева, за Батю, пусть земля им будет пухом.

– Костер, а помнишь, как латышку поймали? – рассказывал Медведь. – Завелась в нашем квадрате и мочит пацанов из «эсвэдешки»; «белый чулок», слышали, наверно. Дай вам бог, пацаны, не пересечься с такой. Просчитали ее, ну и взяли тепленькой. Хотели сразу расстрелять, а когда жетонов с полсотни у нее нашли, так вначале с ней гэрэушники поработали, а потом на общак пустили. Драли, короче, все; ну а закончилось тем, что привязали ее за танки и порвали пополам, как грелку. Вот так, пацаны…

– Рота, строиться на вечернюю поверку! – раздалась в казарме команда.

– Поверка – это свято, пацаны. Давайте-ка после продолжим наш праздник, а то сегодня начальник штаба заступил, он еще тот фрукт, – сказал Костер.

Вечерняя поверка у танкистов закончилась в тот момент, когда у разведчиков она только началась.

– Так, три минуты на перекур, и по казармам! – скомандовал прапорщик Комарчук.

Между казармами 3-й и 2-й роты, присев на корточки, курили Шах с Фиксой. К ним подошли несколько человек из других рот их же призыва.

– Тебя Серый зовут? – произнес один из них. – Если что, можешь рассчитывать на нас.

Шах, указывая рукой на место рядом с собой, сказал:

– Падайте, пацаны, покурим пока. – И, передав пачку «Бонда» одному из подошедших, распорядился: – Раздай по сигарете каждому да заодно посчитай, сколько нас.

– Двенадцать человек, – через некоторое время произнес тот.

Расстояние между казармами было не более 10—12 метров. За спинами было волейбольное поле с натянутой сеткой, которое упиралось в глухой забор. Вечерняя поверка разведчиков, как было видно, подходила к концу.

– Пацаны, чую, будет замес. Главное – неожиданность. Между казармами метров двенадцать, нас тоже двенадцать, поэтому, кто не умеет драться, скидывают ремни и бьют бляхами по калганам. Одновременно я подам знак. Понятно? – проговорил Шах и внимательно заглянул в глаза каждого из сидящих.

Поверка у разведбата окончилась, и серая угрюмая толпа медленно потянулась к сидящим между казармами. Шах сидел спиной к этой подтягивающейся массе и лишь краем глаза контролировал уменьшающееся расстояние. Впереди шел невысокого роста паренек; наверное, именно он сегодня утром раздавал подзатыльники в столовой. В руках его мелькали четки.

– Ну, бронелобые, пришло время платить по долгам. Щас мы вас петушить будем, – произнес он.