Сначала я убью свой страх

22
18
20
22
24
26
28
30

– Двадцать шесть – еще не старость. Но нужно соблюсти обычай!

– Ах, вот куда ты клонишь, двоечник! Ну, тогда наливай, пьем на брудершафт!

Они скрестили руки с бокалами, выпили до дна и поцеловались. Денису показалось, что она задержала губы значительно дольше, чем того позволял этикет.

– И все-таки что ты хочешь там найти? Дело совершенно пустое. Мы даже за халатность не стали никого привлекать. Инфаркт у него был днем, но он почему-то не вызвал «Скорую». Ему бы в больницу, а он по улицам разгуливал!

– Пойми, Нина, клиент заказывает музыку. Сказали порыться, значит, пороюсь, и я сделаю это на совесть. В деле данные опроса и прочая беллетристика, следовательно, не придется заново всех опрашивать. Да и вообще, я ничего о нем не знаю, а тут вся информация под носом.

– И что это даст? Зачем огород городить?

– А не кажется тебе странным, что адвокат шел домой с пустыми руками, ни папочки, ни барсетки. Я на все сто уверен, что у него в руках что-то было, но он это что-то выронил. А если выронил, кто взял и зачем? И какие документы там были? В принципе прокуратуре важно – есть ли состав преступления, а была папочка или не было, ей по боку. Зато клиенту не по боку!

– Все ясно. Завтра придешь, запру тебя в своем кабинете, и хоть зачитайся!

– Материалы по мастерской уже готовятся, завтра и принесу.

– Тогда наливай!

Из ресторана Гончарова вышла под хмельком, но с первого взгляда это было незаметно. Она шла все таким же твердым шагом, гордо неся себя в ночь.

– Ты меня напоил, тебе и отдуваться, – сказала она, когда они подъехали к ее дому. – У нас уже неделю лифт не работает, а мне на шестой! Там все время молодежь крутится неприкаянная. Боязно.

– Доставим в целости! Муж не заревнует?

– Нет мужа. Отправила я его, козла спортивного, в отставку! Уволила за несоответствие. А дочка у мамы. Кот только будет вякать, но я ему прихватила кое-что с барского стола. Пошли.

Когда они добрались до шестого этажа, Нину совсем разморило. Она была не столько пьяной, сколько утомленной. «Видимо, в прокуратуре еще хуже, чем на войне», – подумал Денис, почти неся ее на себе последний пролет. Но перед своей дверью она встряхнулась, приободрилась и заговорщически улыбнулась, смотря Денису прямо в глаза.

– Зайдешь на кофе?

– Позволь уточнить. Под кофе ты имеешь в виду то же, что и я?

– Будем считать, что да.

– Ты выглядишь уставшей. Тебя хватит хотя бы на одну чашку?

– Не сомневайся. Ты не представляешь, как меня бодрит кофе с самого первого глотка.