– Именно! Давай удерем. Но сделать это нужно как-то по-хитрому. Уверен, что за тобой тоже наблюдают и ждут, что ты приведешь их ко мне. Переоденься в какую-нибудь одежду и выходи!
– Куда?
– Давай встретимся у входа в кафе, где мы с тобой познакомились. Хорошо?
– Хорошо, я так и сделаю, только давай встретимся не у кафе, там нас могут увидеть какие-нибудь знакомые, а на противоположной стороне. Там, где начинается бульвар. Вот на одной из лавочек мы и увидимся.
– Договорились, – отключил Тимофей телефон.
– Ты что, уснул там, что ли? – послышался за дверью недовольный голос. – Дай людям в сортир сходить, ведь уже целый час там торчишь.
– А ты время, что ли, засекал? – недовольно отозвался Тимофей, спрятав телефон в карман. – Нормально справить нужду не дают.
Воропаев зло дернул за ручку унитаза. Послышался рассерженный шум падающей воды: как же ей не сердиться, когда всякий раз приходится смывать нечистоты.
Открыв дверь, он увидел Ермолаева, второго охранника: высокого, белобрысого и невероятно рыхлого, словно снежная баба. Выглядел тот всегда невыспавшимся. Казалось, что Ермолаев оказался в квартире только для того, чтобы как следует отдохнуть, поесть от пуза и выспаться на всю оставшуюся жизнь. Охранник практически с ним не общался, и Воропаев мог по пальцам пересчитать, когда слышал его голос.
А храпел он невыносимо громко!
Невесело хмыкнув, охранник зашел в туалет и закрыл за собой дверь на защелку.
– Тут кто-то, кажется, о деньгах хороших говорил? – напомнил уже вернувшийся Невольский.
– Говорил… Пойдем.
Прошли в соседнюю комнату. Тимофей вытащил из-под кровати небольшую дорожную сумку. Вжикнул замками.
– Разговор о пяти тысячах был?
– За хлопоты ты мне обещал еще пару штук добавить.
– Да, вспоминаю, – согласился Тимофей.
Достав тугую пачку долларов, перетянутых обыкновенной резинкой, Воропаев аккуратно отсчитал семь тысяч и протянул деньги Невольскому. Обратил внимание на то, как алчно вспыхнули у того глаза.
– Пересчитай!
– Да уж верю, – хмыкнул Невольский, пряча деньги. – Ты их так здесь и хранишь?