– Уф! Ну что, Васянчик, перейдем к пешей экскурсии, а?
Задумчиво-печальный взгляд кореша со всей определенностью свидетельствовал, что уж его-то «адреналин» не стал дожидаться «милостей от природы» и давно проложил свое русло в такие же, как у Симочки, унты.
– Поня-я-тно, – понимающе протянул Валентин, – но все равно, во избежание возможных будущих оказий не помешает прогуляться по каким-нибудь укромным закоулочкам. Вон какие пещерки соблазнительные. И поддувать не будет! Только фонарик надо прихватить: в этих ледяных лабиринтах и днем полумрак.
Кроме аккумуляторного фонаря Симаков взял с собой ракетницу, которую приобрел еще в самые первые дни пребывания на острове. Это было данью островной страшилке о свирепых хищниках, якобы заполнивших все пространство Шпицбергена. О белых медведях, которые разгуливают, где им захочется, включая и обжитые людьми поселки, с единственной целью – пожрать человечины. Действительно, эти самые крупные на Земле хищники на островах присутствовали. У них тут даже было что-то вроде медвежьего родильного дома. Вот только их количество в устном народном творчестве преувеличивалось в десятки раз, да и агрессивность на деле оказывалась вовсе надуманной. При встрече с людьми даже в тундре мишки спешили убраться восвояси, вероятно, хорошо усвоив уроки непосредственного общения с огнестрельным оружием.
А ракетница оружием не считалась. Зато, как утверждали, медведи боялись ее даже больше, чем современных огнестрелов. В общем, ее наличие определенно успокаивало, что немаловажно. Да и сигнал можно было подать, если заблудишься. А вот как раз такие случаи наблюдались сплошь и рядом. Хотя размеры острова были невелики, монотонность пейзажа делала для неопытного глаза все места чрезвычайно похожими друг на друга. И вполне реально было заблудиться, как говорится в русской пословице, «в трех соснах».
Впрочем, сейчас друзьям было легче ориентироваться: всего метрах в двухстах слева был ясно различим край ледяного плато, а за ним простиралась водная гладь. Зачастую западные заливы бывали свободны ото льда даже зимой, так как сюда заворачивала одна из ветвей теплого северного течения Гольфстрим и расчищала простор.
Сами обрывистые ледяные кручи казались монолитными только на расстоянии. Если подойти поближе, то становились заметны трещины, ниши и большие расщелины. Некоторые из них уходили далеко в глубь ледяных скал, образуя там нескончаемые лабиринты коридоров, проходов, лазов и даже огромнейшие пустоты размером с приличный стадион и высотой в десятки метров. Все, как в «настоящих» скалах. Только с одним очень существенным отличием: вся эта ослепительно-холодная белизна постоянно менялась. Такие процессы происходили и в горах: рост, старение, тектонические сдвиги, даже обвалы. Только их скорости были несоизмеримы, как стремительный бег гепарда и движение улитки.
Ежегодно миллионы кубометров льда пополняли запасы Мирового океана. Подточенные теплым течением огромные пласты с шумом обрушивались в прибрежные воды. За этим «внешним» процессом очень любили наблюдать туристы с палуб своих комфортабельных лайнеров, проплывая вдоль побережья на безопасном расстоянии. Но не меньшие изменения происходили и внутри ледников. Таяние и одновременное нарастание нового льда за короткий срок перекраивало уникальную внутреннюю архитектуру ледяных дворцов. Сдвигались монолитные стены, возникали новые галереи, тупики превращались в проходы, а огромные залы складывались, как карточные домики.
Симаков и Васян приблизились к расщелине в ледяной скале. То, что издалека выглядело как еле заметная полоса, теперь оказалось довольно широким «окном» между ледяными пластами.
– Во! – воскликнул Симочка. – Тут и опорожнимся, не спеша, со всеми удобствами.
К его несказанному удивлению, молчаливый Васян вдруг заговорил:
– Это… вот… – Даже от трезвого Васяна, бывало, целыми днями слова не услышишь, а уж в изрядном подпитии вовсе бирюк бирюком. – Неудобно…
– Чего «неудобно»-то, а? – Валентин уже тревожно переминался с ноги на ногу. – Скользко, что ли? Боишься в собственное говно голой жопой приземлиться? Так ты ступенечку проковыряй, обопрись.
– Чисто тут, как в больнице, белое все… не могу…
Чтобы быстрее разобраться с возникшей проблемой, Симаков с ходу предложил:
– Пройдем дальше, там темнее будет, и свет вырубим. Там сможешь?
Друг утвердительно икнул.
Они протиснулись в какой-то узкий лаз, потом проползли под нависающей льдиной, свернули в проход и метров через семь выбрались на более-менее ровный участок с высоким «потолком».
– Ну вот, хоть и не мгла кромешная, но интимный полумрак в наличиию. – Валентин не собирался ждать и нетерпеливо стал расстегивать штаны.
Но тут снова открыл рот Васян, и от услышанного Симочка просто оторопел.