Разведывательно-диверсионная группа. «Филин» – ночной хищник

«…Сын! Сын!!! Сколько же лет я тебя ждал, Бог ты мой. Сын. Малыш! Кем же ты станешь, Максим мой! Максим Андреевич, Максюшка! Только бы ты не видел войны…»

Когда его впустили в родильную комнату и он, наконец-то, увидел своего крошечного сына и измученное родами лицо Лины, слёзы опять, непроизвольно, потекли из суровых глаз.

— Зайчики мои. Зайчата… — Он целовал сына и его мать и не мог сдержать слез. — Спасибо! Спасибо тебе! Любимые мои, родные!..

Вот сейчас, в 5 часов 20 минут утра, начиналась его новая жизнь. Новая жизнь! В чужой стране! И он опять пытался все забыть, но память… Память!..

Книга Памяти хранит Память павших, но не верьте, Холоднее, чем гранит В этой книге даты смерти. В восемнадцать — двадцать лет Жизнь лишь только начиналась, И как сорванный букет, Распустившись, оборвалась. В Книге Памяти стоят Лишь фамилии и даты, Под плитой гранитной спят Наши юные солдаты. С необъявленной войной Им ни как не рассчитаться, Перед горькой их судьбой Нам вовек не оправдаться. Эти юные года В поколенье растворились Нет у Родины угла, Где бы слезы ни пролились. Кто же кровью написал Эти столбики фамилий? Кто на смерть их посылал? Почему их не спросили? * * *

12 ноября 1988 г. Штаб ДШБ.

Вот уже около получаса Филин излагал майору Буше план, придуманный ими с Задирой, правда, только ту его часть, в которой могли учувствовать десантники. А идея была проста и надёжна, как стальной ломик…

Шёл вывод наших войск из Афганистана, караваны ходили очень интенсивно, вот этим и решил, для скрытности, воспользоваться Филин. Группе предстояло пройти чуть ли не через весь Афганистан, на юг, километров 300, если не больше. Вот и родилась идея, вымученная совместными потугами двух разведчиков.

— Значит так, товарищ майор.

— Артист. Так будет проще, а тебе привычнее.

— Так вот. Идея такова. На «вертушках» я решил не идти… Оно, конечно, было бы быстрее, но, ненадёжно — положить группу от, какого-нибудь левого «Стингера» было бы непростительной дуростью.

— Соображаешь. — Произнёс Буша.

— Стараемся… Идти решили в составе каравана. Дольше, но надёжнее. Караван выходит послезавтра. Моя группа идёт в форме, обычной для «десантуры» — песчаная «афганка» и голубые береты…

— А не обидятся твои орлы?

— Мы профи. А на работе мы работаем…

— Ну-ну, не бей копытом-то…

— Караван пойдёт по «нитке» до Газни, там сутки отдыха. Дальше через перевал на Калат — это самый тяжёлый кусок, но, Бог не выдаст — свинья не съест. В Калате сутки. Дальше на Кандагар. Если всё получится, то 19 ноября группа прибудет в Кандагар. Моя группа и группа Задиры рассредоточена на трёх БТРах в середине каравана. Чтобы не привлекать лишнего внимания. В Кагандаре Задира со своими ребятами будет изображать «краповых»: в беретах ходить наших, в «комках»… Опасно, конечно, но ребята согласны, хоть и понимают, что «кукушки»[16] валят в первую очередь спецназ. Дальше наша забота… Задира ждёт нас 15 дней. 5 декабря он уходит. Если успеем — он будет в помощь, а нет, ну так будем рассчитывать на себя. Это всё, Артист.

— А ты своих не слишком переоцениваешь, Филин?

— Вы, наверное, знаете, а если нет, так сам скажу… Это мое первое задание, а вот группа… У меня все прошли Афган по полтора-два года, а кое-кто и по четыре. Так что всё в норме. Я с пацанами советовался. Так что, это коллективное решение.

— Ну, хорошо, действуй! Только вот, сроки придётся перенести на 2–3 дня.

— Не понял?