Плохо видел он и тогда, когда его куда-то вели, опускали по веревочной лестнице, везли потом в шлюпке. Глаза стали привыкать к свету, когда его поднимали на палубу «Вельзевула». И уже сносно он стал видеть, когда к нему подошел худощавый и сверкнул из-под полей шляпы колючим веселым взором.
– Сработало? – спросил его Савелий.
– Как видишь, сработало, – ответил худощавый.
Это был не кто иной, как Артур. Тогда еще маркиз Артур де Сорсо…
– Ну что, я пошел, – произнес Савелий и посмотрел на Лизавету.
– Будь осторожен, – шепнула Лиза и отвернулась.
Родионов посмотрел на затылок жены, источающий явную укоризну, и вышел из спальни…
Здание Волжско-Окского Промышленного банка, где находился интересующий Савелия Николаевича сейф немца-миллионщика, стояло недалеко от церкви Успения на Покровке. До нее Родионов доехал на извозчике, роль которого исполнял Мамай, и остановился в полуквартале от внушительного здания банка.
Зашел он к нему с тылу, где к одному из окон за полчаса до его появления была приставлена Занозой лестница, выкрашенная под цвет стены. Огляделся. Не увидев ничего подозрительного, поднялся по лестнице до окна и легонько толкнул раму.
Оконная створка раскрылась.
«Молодец, Заноза», – подумал про себя Савелий, и бесшумно проник в коридор.
Когда глаза привыкли к темноте, двинулся к кабинету управляющего, мысленно вспоминая план помещений банка, начерченный обиженным инженером.
Вот кабинет главбуха, вот касса, а вот и кабинет управляющего с табличкой.
Родионов открыл его за считаные секунды. Согласно заверениям инженера, сигнализация на раскрытие двери кабинета управляющего должна была сработать ровно через минуту. Выходило, что за это время Савелий должен найти выключатель и обесточить линию электрической сигнализации. Иначе все кругом заверещит, затрезвонит, и его снова возьмут «тепленького» и с поличным, как тогда, когда Кити Вронская подставила его под каторгу.
Выключатель сигнализации был обыкновенным тумблером с положениями «вкл.» и «выкл.». Находился он с тыльной стороны стола управляющего, так что, пройдя в кабинет и усевшись в кресло, господину управляющему банком надлежало лишь сделать одно движение – переместить тумблер в положение «выкл.», чтобы отключить сигнализацию банка. Так поступил и Савелий. Не присаживаясь в кресло, он перевел тумблер в выключенное положение и вышел из кабинета. Постояв немного в коридоре и прислушавшись к стуку собственного сердца (так как прочих звуков и даже шорохов он не услышал), Родионов пошел, неслышно ступая по ковру, к спуску в цокольный этаж.
Здесь было сложнее.
Когда Савелий дошел до двери комнаты личных сейфов, прошло, наверное, всего минут двадцать. Здесь замок был иным. Вернее, два замка. Чтобы открыть второй, надлежало открыть первый, только надо было еще узнать, который из замков первый, а который второй. На это Савелию понадобилось семь минут.
Достав из своего заветного саквояжа, похожего на докторский, странно изогнутый крючок и очень тонкое и узкое лезвие, оканчивающееся деревянной ручкой, он просунул крючок в верхнюю часть замка, а затем, с легким нажимом и слегка поворачивая из стороны в сторону, вогнал в отверстие замка лезвие. Затем резко повернул его. Было слышно, как язык замка вошел в паз. Теперь надлежало, удерживая первый замок в отомкнутом положении, открыть второй. Из связки отмычек, приготовленной заранее, Родионов подобрал одну и ввел в отверстие другого замка. Затем стал медленно поворачивать отмычку по часовой стрелке.
Замок щелкнул, но не открылся.
Савелий вынул отмычку из замочной скважины, какое-то время разглядывал ее, а затем выбрал из связки почти такую же, только с одним лишним зубчиком. Когда он просунул ее в скважину и стал медленно поворачивать, второй язык начал медленно уходить в паз замка. Еще несколько секунд, и стальную дверь уже ничего не держало. Савелий выдохнул и открыл ее.