Недосягаемые

– Нормально, – отмахнулся майор и быстро встал.

Двери были уже открыты, в них выпрыгивали спецназовцы.

Антон оглянулся на Дрона. Тот пробирался следом.

– Готовь вертолет к подрыву, – приказал Антон.

Оказавшись снаружи, он огляделся. Пригибаясь, спецназовцы рассредоточивались, занимая позиции вдоль кромки леса в готовности отразить нападение противника с любого направления. Мало ли. Здесь, в предгорье, еще полно разрозненных банд, состоящих из людей, которым нечего терять.

* * *

Зураб Капанадзе был на седьмом небе. Несмотря на торжественность обстановки, он глупо улыбался и ничего не мог с собой поделать.

«Ну и пусть! – наконец подумал Зураб и перестал сдерживать эмоции. – Все понимают его и разделяют эту радость».

Он стоял рядом с президентом, который зачитывал указ о его награждении высшим орденом Грузии. На установленных полукругом стульях сидели заслуженные люди. Зураб не переставал удивляться. Поздравить его пришли не только коллеги, министры, руководители крупных компаний, деятели науки и искусства; в первом ряду, рядом со своими родителями, он увидел бывшего государственного секретаря США Кондолизу Райс и своего наставника Рэгги Мэйфилда. Душу переполняли гордость и восторг. Ведь все они оставили свои важные дела, чтобы личным присутствием выразить дань уважения Зурабу. Оператор перевел камеру с президента на него. Капанадзе приподнял подбородок выше и постарался сделать лицо серьезным. Все-таки на него смотрит вся Грузия. Но почему улыбка становится еще глупее? Может, снова эти русские? Что им стоит утром подсыпать через прислугу в чай психотропный препарат?

– За заслуги перед Отечеством, самоотверженный труд и, не побоюсь этого слова, решительность и смелость в борьбе за независимость нашей республики мною было принято решение наградить Зураба Капанадзе орденом Золотого Руна.

Президент взял коробочку с серебряного подноса, который держал сотрудник протокола, и повернулся к Зурабу.

– Господин президент, вы ошиблись, – быстро заговорил Зураб. – Орденом Золотого Руна мы награждаем иностранных граждан. Я же грузин. Мне положен орден Святого Георгия.

– Кто тебе сказал это? – нахмурил брови Михо.

– Ну как же, – растерялся, не зная как быть, Зураб и покосился на Мэйфилда. – Разве я не гражданин своей страны?

– Ты давно, как и я, американец. – Президент открыл коробочку, из которой вдруг выскочил и побежал по его руке огромный, мохнатый и страшный паук. – Носи на здоровье.

С этими словами Михо махнул рукой, и вот паук уже ползет по лацкану его пиджака вверх, к шее.

– А-а-а! – Зураб попытался смахнуть его рукой. Но паук оказался проворнее, и он почувствовал прикосновение его мерзких лапок на шее.

– М-мма! – взревел Зураб и бросился прочь…

– Зураб, проснитесь! Да что это с вами? – раздался где-то рядом, над самым ухом, встревоженный голос. Он открыл глаза и сел. Рубашка была мокрой от пота. Сердце стучало так, что отдавало в голове.

– Фу! – выдохнул он и огляделся, постепенно приходя в себя. – Сколько времени я спал?

– Не больше часа, – доложил помощник. – Что с вами?