Маша прямо-таки сияла, она бросилась к Ларину.
– Я бы с радостью тебя обнял, но не получится, – поднял тот скованные руки. – Помоги, если умеешь.
Пальцы уже не только затекли, они совсем не ощущались; лунки под ногтями стали синими.
– С Масудовым все в порядке?
– Более-менее. Но, кажется, старик немного не в себе.
Маша вытащила заколку для волос, согнула ее и принялась ковыряться в замочках. Вскоре браслеты упали на землю. Ларин неловко попытался растереть кисти, но пальцы не слушались, соскальзывали.
– Дай я, – женщина принялась тереть руки Андрея в своих ладонях.
Приток крови постепенно возвращал их к жизни.
– Надо спешить. Они скоро вернутся.
Ахмед Масудов вышел из машины. Он нетвердо стоял на ногах, в руке сжимал пистолет, переводя взгляд с Маши на Андрея и назад. Ствол пистолета поднялся и посмотрел на его спасителей.
– Я с вами не пойду. Я не знаю, кто вы и могу ли я вам доверять, – хрипло проговорил он и закашлялся.
– Мы ваши друзья, – сказал Маша. – Не верите?
– Хотел бы верить, – отозвался Масудов, передавая ей испачканный кровью пистолет. – Допустим, вы друзья. А откуда вы знаете, что мне нужно? Чего я добиваюсь?
– Мы знаем многое, но меньше, чем вы. Надо остановить Глотова. А сейчас мы должны идти, Ахмед Ходжа.
Старик колебался. Затем он попытался обойти машину, но пошатнулся. Ларин подхватил его под локоть.
– Я сам, – отстранил его Масудов. – Пошли, нам, оказывается, по дороге.
Под ногами захлюпал тонкий ручеек. Впереди светлел квадратом конец скотопрогона. В него, словно в рамку картины, вписывался молодой лесок.
Глава 8
На заправке у подмосковного шоссе не происходило ничего необычного. Под металлический красный навес заезжали машины, выстраиваясь в очереди возле колонок. Гудели топливные насосы, бензин лился в баки, звякали заправочные пистолеты. Автомобили неторопливо выруливали к трассе и уносились к видневшемуся вдалеке городу.
Бывший советник северокавказского президента и бывший опер стояли на траве возле самого выезда с заправки. Ларин критично осмотрел Ахмеда Ходжу, по достоинству оценил его рваный костюм, облепленные грязью туфли и рассеченную губу. Кровь давно запеклась, вокруг раны чернела гематома.