Гарнизон не сдается в аренду

Тот присел, уклонившись, и бутылка разбилась об стену. Гошка бессильно уронил голову на стол.

— Я не успел вас предупредить, — сказал Гранцов.

— Ничего, ничего. Есть еще люди на объекте?

— Больше никого.

Гранцов оттащил брата от стола и уложил на койку. Бросил взгляд на электронные часы, мигающие над пультом, и завел свои, выставив, наконец, точное время. Не выдержав, он запустил ложку в банку с тушенкой и отломил ломоть хлеба.

— А что это за аппаратура? — спросил Второй, оглядываясь. — Приемники древние. Кажется, 323-я модель? Магнитофончики проволочные, черт побери, каменный век! И вы на этом работали?

— Мы и сейчас работаем, и неплохо, — сказал Гранцов.

Он с сожалением оглядел дно опустевшей банки и метнул ее в ящик, который стоял между стеллажами с аппаратурой. Пока банка летела, кувыркаясь, Вадим провожал ее взглядом и думал.

Военные приемники, установленные на стеллажах, были похожи на что угодно, только не на радиоприемники. Но этот «любитель» их сразу распознал. И в каком таком радиокружке мог встречать он военный магнитофон, в котором вместо обычной ленты была тончайшая проволока? Возможно, в армии он был связистом. В какой армии? Черт возьми, Регина же ясно говорила, что этот «Второй» — американский психолог. Хорошо. Сейчас он американский психолог. Но, допустим, родился в Союзе. Отслужил. Потом эмигрировал с родителями, допустим, в Израиль. Перебрался в Штаты. Стал психологом. Но любовь к советскому радио оказалась неистребимой. Ну что? Что будем делать с этим радистом-любителем, майор?

Банка со звоном провалилась в ящик.

— Собирайте вещи, — сказала Восьмая, поглядывая на часы. — Наверно, будет лучше, если второго товарища мы отправим вместе с вами. На этой же машине. Помогите ему собраться. Надеюсь, сборы не слишком затянутся?

Они ушли, оставив у открытой двери бункера двоих охранников.

Глава 23. Прерванное прощание

Гранцов потеребил Гошку за нос, и тот моментально открыл глаза и приподнялся на койке.

— Т-т… Ты ж-жи-живой! — с трудом выговорил он.

От него так несло, словно он не пил коньяк, а купался в нем. Гошка яростно растер уши и сел на койке, встряхиваясь всем телом.

— Я-то живой, — сказал Гранцов. — А ты вот — не очень. Чего это ты так расслабился? Давай собираться, у нас только полчаса.

— Расслабился? Я? Да я поминки по тебе уже справил! Ясное дело, тебя грохнули! И ты лежишь вместе с остальными, кого тоже… А следующим — меня! Они убьют всех, понимаешь? Всех нас!

— Умойся, — попросил Вадим. — Ты мне нужен за рулем. Сейчас поедем домой.

— А Регина?