Рыжий остановился, обернулся и поднял автомат. Гранцов распластался на земле. Он услышал длинную очередь, но пули щелкали где-то в стороне. Вадим поднял голову и снова прицелился, опираясь на локти. Рыжий убегал к воротам, закинув автомат за спину. Он волочил ногу — и споткнулся как раз за миг до того, как Гранцов выстрелил.
Пуля гулко ударила по створке ворот. Рыжий подпрыгнул, ловко оперся ногой на засов, подтянулся и перевалился через ворота. Хлопнули дверцы машины, взревел мотор — и «нива» сорвалась с места.
Оставался последний патрон с пулей. Гранцов перезарядил ружье и поднял голову, оглядываясь. Бритый оставался на месте. Вадим осторожно пошел к нему, держа палец на спусковом крючке.
Тот лежал на спине поперек булыжной дорожки, широко раскинув руки и скрестив ноги. Песок вокруг него был взрыт пулями и уже пропитался темной кровью.
Гранцов опустился на колено и коснулся его открытой шеи, пытаясь нащупать сонную артерию. Потом задрал веко и убедился, что перед ним покойник.
— Вот оно как, — произнес он. — Свои-то, брат, по своим не промажут. Эх, бедолага.
Теперь у него было время разглядеть лицо противника. Он понял, почему оно показалось ему знакомым за секунду до выстрела. Этих ребят он видел около спортзала, когда их подельник так неосторожно пытался напасть на Поддубнова.
Он подергал запертую дверь. Пули пробили в ней рваные щели, но держалась она крепко.
— Гошка! Открой, это я, Вадим!
За дверью было тихо. Гранцов, подтянувшись, заглянул в окно через разбитое стекло. В дежурке никого не было видно, мерцал экран монитора, да клубилась пыль штукатурки.
Он перелез через подоконник и, хрустя сапогами по битому стеклу, пошел к дальнему углу комнаты, где между ножками стола виднелось что-то бесформенное, густо засыпанное пылью и осколками.
Добросклонов лежал, натянув на голову куртку. Капли крови блестели на полу. Гранцов разглядел два темно-красных пятна на спине и струйку светлой пульсирующей крови, которая текла сквозь порванную ткань джинсов ниже колена. Он стянул с себя тельняшку и быстро перевязал ногу. Добросклонов застонал.
— Терпи, Гошка, терпи, — сказал Вадим бодро. — Если сразу не убили, значит выживешь.
Он выволок раненого наружу и, взвалив на плечи, отнес к баньке.
— О Господи, — сказала Регина. — Надо было позвать меня, а не тащить его сюда.
— Тут спокойнее, — сказал Гранцов. — Ты можешь ему помочь? Где-то здесь есть аптечка.
— Жгут давно завязал?
— Только что.
— Нож есть? — спросила она и, не дожидаясь ответа, разорвала Гошкину куртку вдоль спины. — Так, это просто глубокие ссадины… Где аптечка?
— Сама поищи, — сказал Гранцов, — я пошел. Запрись. Обе двери закрой на засов. Поняла?
ebooksa