Мы ударим первыми

22
18
20
22
24
26
28
30

– Разрешите войти? Матрос Глазов...

– Проходи. Садись. Сразу тебе скажу: мы оба не имеем никакого отношения к твоему начальству, и каждое твое слово не покинет пределов этого помещения. Но и ты обязуешься никогда ни с кем не говорить о нашей беседе. Ясно?

– Так точно!

– Послушай... Как тебя зовут?

– Макс...им.

– Значит, Максим, – журналист придвинулся на стуле почти вплотную и в упор смотрел в глаза матроса, – постарайся не просто отвечать на вопросы, а мысленно вспомни свое состояние, о чем ты подумал, что тебе показалось. Я вижу, ты умный парень, и знаешь, что такое ассоциативный ряд. – Матрос не очень уверенно кивнул. – Меня интересуют твои ощущения, которые на первый взгляд совсем не относятся к делу. Ну, например, смотришь ты, как на причале друзья в футбол играют, а думаешь не о голе или пасе, а о своей девушке в ду€ше. Скажи мне об этом! И мы вместе быстро выясним, что это именно футбольный мяч напомнил тебе ее упругую круглую попку.

Матрос смотрел на Талеева, как на волшебника.

Сергей с интересом прислушивался к разговору. «Недаром, Гера, ты такой классный журналист. Знаток человеческой психологии. А как убеждает, а? Даже я вспомнил... Хотя это неважно».

– Кто мимо тебя ночью спускался по трапу на причал?

– Ну, много народу. Механик наш, помощник дежурного...

Талеев понял, что вопрос надо конкретизировать.

– Вспомни тех, кто не относится к личному составу вашего экипажа.

– Только двое, – уверенно ответил матрос.

– Точно двое? Не трое...

– Да. Двое. Я хорошо запомнил.

– Они были не ваши?

– Нет.

– А разве ты имеешь право пропускать чужих?

Максим на секунду замялся:

– Так они же не на корабль шли, а уходили. И не чужие вовсе.