– Приступить к подготовке операции, после обеда бойцам штурмовой роты отдых! Все, товарищи офицеры.
Ротные поднялись и покинули КНП.
– Сергей, – обратился комбат к Кувшинину, – распиши детально подготовку к захвату поликлиники – кто, как, куда идет, порядок передачи сигналов. От этого зависит, возьмем поликлинику или нет. Ликвидаторы должны выйти к зданию тихо, провести тщательную и скрытную, насколько это возможно, разведку, определить цели, если таковые окажутся в поликлинике, разобрать их и уничтожить, лучше одновременно. Разведчикам придется рассредоточиться, но так, чтобы один видел другого; следовательно, необходимо отработать взаимодействие между бойцами.
– Сделаю, конечно. А кому передадим позиции 8-й роты?
– Сформируем сводную роту из экипажей бронегруппы, что находятся при машинах, – ответил Голубятников. – У нас механиков-водителей и наводчиков наберется человек пятьдесят. Ты займись контролем подготовки 8-й роты, взвода 7-й роты и разведчиков, а ко мне вызови майора Корсарова.
– Есть! – ответил Кувшинин и быстро вышел.
Через десять минут прибыл заместитель командира батальона по вооружению, майор Корсаров.
– Разрешите, товарищ подполковник?
– Входи, Витя! Проходи к столу. Как у нас техника?
– В порядке, – ответил Корсаров, – готова к бою!
– Это хорошо, но вводить ее в бой мы пока не будем. Я вызвал тебя для того, чтобы обсудить варианты формирования сводной роты, которую возглавишь лично ты и которая заменит 8-ю роту, встанет на ее позициях. Тебя не вызывали на совещание, которое только что закончилось, поэтому доведу общую обстановку и задачу, поставленную перед батальоном. – Разъяснив Корсарову ситуацию, Голубятников спросил: – Какие будут предложения, майор?
– Сформировать роту из бронегруппы можно, и достаточно мощную, из четырех взводов. В качестве взводных следует привлечь старшего лейтенанта Игоря Субина, зампотеха 9-й роты Славу Гурова, вместе с пригнанным им танком, от разведки – старшего прапорщика Витю Шкабина, он у нас товарищ опытный, боевой, афганец. В 8-й роте Сережа Пушкин погиб 2 января, его обязанности исполняет сержант Васин, но исполняет хорошо, справляется.
– Что ж, вполне приемлемый вариант, – заметил Голубятников. – Вот только, кроме взводов, надо создать усиленную эвакуационную группу на трех бронетранспортерах, на каждую машину по четыре санитара плюс, естественно, механик-водитель! Эвакогруппу разместить во дворе квартала. Штурмовать Департамент госбезопасности – это не дом брать, и даже не квартал. Потери могут быть серьезными, поэтому и эвакогруппа должна быть крупная.
– Не вижу проблем, санитары на месте, БТРД тоже, вместе с механиками.
– Ну, если не видишь проблем, работай. Как сформируешь сводное подразделение, связывайся с Соколенко и принимай позиции его роты. Эвакогруппу пока держи при себе.
– Понял! Разрешите идти?
– Ступай, Витя. Да, что там насчет «восьмидесятки»?
– Пока все тихо. Хозяин не объявился, танк стоит на путях.
– Если хозяин так и не объявится, введем ее в наш штат, как трофейную машину. Ступай!
В дальнейшем день был занят подготовкой к штурму. Начальник штаба работал со штурмовой группой, заместитель по вооружению формировал сводную роту. В 15.00, после обеда, командир 8-й роты передал свои позиции созданному сводному подразделению. После обеда бойцов, привлекаемых к штурму поликлиники, отправили на отдых, но вряд ли кто из них смог заснуть. Каждый понимал, что начинается новый, более опасный этап ведения батальоном боевых действий в Грозном. И начинается он с их выхода. Выхода, без преувеличения, в неизвестность. Никто не мог предсказать, чем закончится ночной рейд, захватом объекта или… впрочем, об этом «или» ни офицеры, ни солдаты старались не думать. «Или» – означало смерть, а умирать в двадцать лет не хотел никто. Голубятников же до глубокого вечера просидел над картой, обыгрывая все возможные и невозможные с первого взгляда варианты развития ночных событий. Он даже отказался от ужина, есть совсем не хотелось. Он думал только об одном – как выполнить задачу и не потерять людей. Ему, как никому другому, было ясно, что может произойти, если в расчетах, а тем более в ходе операции, будет допущена хоть одна малейшая ошибка.