— Таисию Львовну не вернуть. Наше дело — найти подлеца, который ее жизнь оборвал. Ищем. Всех на ноги подняли. Но мне нужна ваша помощь. Я ничего не знаю о жертве, кроме ее имени и рода занятий. Прошу вас заполнить эти пробелы.
— Тело сильно изуродовано? — спросил адвокат.
— Не то слово. С опознанием могут возникнуть проблемы, — ответил подполковник.
— У Таисии на спине татуировка, чуть выше копчика. Два целующихся голубя. И еще в одном месте. Это первый муж оставлял ей памятки. Взбалмошный был тип.
— Вы его хорошо знали? — поинтересовался Блохин.
— Я был его адвокатом. Когда его убили, стал адвокатом Таисии. Это случилось десять лет назад на глазах Таи. Уличное ограбление.
— А гостиничная империя ей от какого мужа досталась?
— От третьего. Он умер. Все мужья были людьми немолодыми.
— Трижды вдова?
— Черная вдова.
— Что это значит?
— Есть такая популяция хищных пауков. После сношения с самцом самка пожирает его. Мужьям Таисии не везло, больше трех лет в браке с ней никто из них не прожил. Естественно, все истории ее замужеств обрастали легендами. Тогда она и получила кличку Черной вдовы.
— Пожирала своих престарелых самцов?
— Конечно, это лишь молва. После смерти первого мужа ей досталось наследство в сто одиннадцать миллионов долларов. Когда выходила замуж в третий раз, то была уже сказочно богата. Он умер в Ницце три года назад, когда Таисия находилась здесь и заканчивала строительство этого отеля. Злой умысел тут не прочитывается.
— Вы можете поверить в самоубийство Таисии? — осторожно спросил Блохин.
Адвокат немного подумал и ответил:
— В принципе да. Очень импульсивная женщина. Она часто говорила, что умрет молодой. Я не придавал ее словам значения. Но, видно, накаркала. Если бы приняла яд, можно было бы поверить в суицид. Она даже расписывала, как и в чем должна лежать в гробу. Ее очень беспокоил внешний вид даже после смерти. Но бросаться с высоты на камни она не стала бы. Тая очень себя любила.
— Ее придется хоронить в закрытом гробу, — констатировал Блохин.
— О самоубийстве и речи быть не может, — подал голос банкир. — Позавчера произошла очень странная вещь.
— И что же?