Пашка с тоской смотрел на экран компьютера. Сайкову он считал не слишком далекой и излишне скандальной, но вот в чутье ей нельзя было отказать.
Мария тем временем уже вышла на оживленный проспект, встала как вкопанная на тротуаре и огляделась. Мимо сновали прохожие, некоторые даже бурчали, что с ее комплекцией можно было бы и в сторонке постоять, а то не пройти, не объехать.
– Глаза-то разуй, куда прешь? – гаркнула Сайкова на мужичка, случайно зацепившего ее плечом.
– Ты на мужа своего кричи, а не на меня, – сразу же нашелся тот.
В другое время Мария, возможно, и устроила бы скандал прямо на улице, чтобы еще раз прилюдно озвучить феминистские ценности. Но сейчас ей было не до этого. Она высматривала того, кто назначил ей встречу.
– Черт! Неужели коллеги разыграли, а я повелась? Вот, не дает им покоя моя популярность. Поиздеваться решили.
В потоке машин мелькнул тяжелый мотоцикл. Сидевший на нем мужчина в шлеме ловко пронесся перед самым носом коммунального мусоровоза и замер у обочины.
– Мария! – крикнул он журналистке, не подымая забрала, и махнул ей рукой.
– Это вы? – Сайкова даже запыхалась, так резво бежала, продираясь сквозь прохожих к ограждению.
– Спасибо за статью, – донеслось из-под шлема.
– Я вас плохо слышу. Погромче можно? – попросила Мария, понимая, что засунутый в нагрудный кармашек платья диктофон ничего не сумеет записать.
– Не надо притворяться. Слышите вы меня отлично, – говоривший так и не повысил голоса. – Держите диск. Посмóтрите и сами все поймете. Еще двое мерзавцев наказаны. Очередь за другими.
Лишь только Сайкова взяла диск в свои пальцы, двигатель взревел и мотоциклист нырнул в плотный поток машин, за десяток секунд буквально растворившись в нем.
– Н-да, сказали мы себе с Петром Ивановичем, – произнесла Сайкова, пряча диск в сумку. – На ловца и зверь бежит.
Руки у журналистки буквально чесались. Она понимала, что напала на «золотую жилу». Заполучила очередную сенсацию, практически не покидая рабочего места. Такие удачи она называла «эффектом лавины»: бросишь информационный камешек, а потом он уже сам без усилий с твоей стороны потянет за собой настоящие глыбы.
Вернувшись в редакцию, Мария застала там так и не ушедшего Пашку. Молодой щелкопер курил у окна. Он мгновенно выбросил сигарету, лишь только хлопнула входная дверь. Однако был разоблачен – не успел вовремя выдохнуть последнюю глубокую затяжку.
– Ты уже… – журналист осекся, из его рта вырвался клуб дыма.
– Смолишь, значит, – и Сайкова указала на табличку, запрещающую курение в редакции.
– Так ты же сама дымишь как паровоз.
– Я – это другое. Мне можно. Я существо высшего порядка. Ну да черт с тобой. Все равно пока никого, кроме нас, нет.