С трудом поднявшись, Широков вернулся назад и, брезгливо морщась, схватил тело под мышки. По спине пробежал леденящий холодок, а к горлу подступил ком. Он почувствовал тепло еще не остывшего тела.
«Зачем я согласился? – подумал Герман, таща на себя труп. – Как теперь с этим жить?»
Он наконец выволок водителя наружу и подтащил к задней дверце. Теперь нужно было втолкнуть громилу на заднее сиденье. Однако силы покинули его. Как он ни старался, тот снова вываливался наружу. Мешал труп Клепы. Наконец Герману удалось до половины втолкнуть громилу в салон. Он вытер со лба пот, обошел машину и втащил его на заднее сиденье за руки. Вернулся назад, с трудом подогнул ноги и закрыл дверцу. Все внутри было липким от крови. Герман рванул на себя крышку бардачка. Ничего. Заглянул за спинку заднего сиденья и увидел торчащую оттуда бутылку минеральной воды. Схватил ее, вынул из кармана носовой платок и, насколько это было возможным, протер рулевое колесо и водительское кресло.
«Опель» завелся лишь с третьего раза.
– Все к одному, – он вытер обратной стороной ладони стекающий по лицу пот и включил передачу.
Уже когда Герман вышел из машины на берег, его вдруг осенила идея.
«А что, если разложить трупы так, чтобы казалось, будто бандиты расстреляли рыбаков? – Он огляделся и тут же отказался от этой мысли. – Не получится. Быстро поймут».
Когда Герман свернул на автостраду, машины уже ехали с включенным светом. Все как будто происходило не с ним. Казалось, он стоял на месте, а все вокруг – столбы, дорожная разметка, деревья – неслось навстречу.
Смешанное чувство огромной радости и неописуемого ужаса ввело его в состояние, близкое к трансу. Облегчение, что все обошлось и удалось вырваться из этого, ставшего под конец казаться заколдованным, леса и осознание произошедшего создали какое-то новое ощущение. Оно не походило ни на что, испытанное им раньше. То ему вдруг начинало казаться, будто все это уже было, то вдруг он ловил себя на мысли, будто все, что случилось во второй половине дня, – просто плод больного воображения, и он вновь начинал щупать ушибленную ногу.
Вой сирены сбоку, мерцание огней на лобовом стекле и руках вернули его в реальный мир.
– Водитель «ВАЗ» двадцать один ноль семь, госномер четыреста одиннадцать, ВР, срочно прижмитесь к обочине…
– Е-мое! – ужаснулся он, включая правый поворот. – Это еще что такое?
Он надавил на тормоз, однако в следующий момент вдруг подумал, что надо бежать, и резко вжал в пол педаль газа. Практически потерявшая скорость машина резко дернулась и заглохла.
– Все! – одними губами проговорил он. – Но как они догадались?
Вцепившись в руль, Герман сидел, глядя перед собой.
Сбоку, через открытое окно, послышались торопливые шаги.
– Вы что, гражданин, пьяны? – раздался строгий мужской голос.
– Я? – растерянно пробормотал Герман. – Почему? Нет… С чего вы взяли?
– Чего он там лопочет? – раздался другой голос. – Выйдите, пожалуйста, из машины!
– Зачем? Почему? – бормоча под нос, Герман выбрался на улицу.