— Ну, и…?
— Отношение изменилось. В Генштабе стали как-то присматриваться, странно поглядывать…
— Возможно, вам показалось, Рамзес, не берите в голову! Хотя, конечно, старайтесь примечать. А кто, кстати, присматривался?
— Генерал Мустафа Хамди, замминистра обороны. Очень подозрительно смотрел…
— Ладно, будьте более внимательным. И главное — любая информация о русских. Максимально оперативная. Связь — на вас выйдут в самое ближайшее время и сообщат место тайника. Халас. Все.
«Торговец» взял свою грязную кошелку, вытащил из нее фигурку Анубиса, сунул ее Мирвану, поправил платок на голове и с причитанием, что никто не покупает его дешевый товар, мгновенно исчез. Его незаметно проводили взглядом два человека из группы обеспечения встречи с агентом, ничем не выделявшиеся в толпе обычных туристов.
Мирван осмотрелся. Не изменилось ничего: так же бродили туристы, сновали торговцы сомнительными древностями, ребятишек на пирамиде уже не было, полицейские стояли возле верблюдов, на которых визжали женщины, боясь опуститься на землю. Солнце было почти в зените, становилось жарко.
Мирван Хасан пошел к стоянке такси. Настроение у него было хуже некуда, ведь он отдал куратору Моссада не самую свежую информацию, действительно мало чего стоящую. Кроме, пожалуй, схем. А вдруг заплатят, мелькнуло в голове, а нет — так я же патриот, в конце концов, и это здорово — ввести евреев в заблуждение. Эта мысль окончательно успокоила Рамзеса, он швырнул Анубиса в песок, уже не проверяясь, сел в такси и приказал ехать в Гелиополис.
…Поздним вечером в Булаке, одном из бедных районов Каира, заговорил радиопередатчик «Делко 5300». Шифрованное сообщение Хагая Леви полетело в штаб-квартиру Моссад в Тель-Авиве. В одном из помещений здания «Хадар Дафна» на бульваре царя Саула возникло оживление.
Глава третья
Израильские самолеты совершили 1 марта ряд налетов на позиции войск ОАР в северном и центральном секторах зоны Суэцкого канала, говорится в опубликованном здесь заявлении представителя командования вооруженных сил ОАР. Сообщается, что в результате налетов израильских самолетов убито и ранено 32 человека, среди пострадавших — мирные жители.
На следующий день, 2 марта, было совершено около 30 налетов израильской авиации на египетские объекты в зоне канала.
В первых числах марта в порту города Николаева был полный аврал. В спешном порядке на десятиградусном морозе, необычном для юга Украины в это время, шла погрузка транспортов Министерства морского флота СССР. Загружали сельскохозяйственную технику, а старые докеры цокали языками, и, дымя «Беломором», понимающе переглядывались друг с другом:
— Какие, к черту, комбайны? Это же точняк — ракеты! Наверное, опять на Кубу… Во, гляди, ей Богу, похожи на солдат! Все — в одинаковой одежде! Комбайнеры, елы-палы!
— Ладно, мужики, кончай курить! — раздался голос бригадира. — Не наше это дело, в конце концов! Загружай сначала в твиндеки!
…Первым ушел сухогруз «Роза Люксенбург», за ним — «Георгий Чичерин» и еще больше десятка транспортов. Последним отчалил «Дмитрий Полуян». В грузовых твиндеках каждого транспорта была боевая техника (пусковые установки, ракеты, «Шилки») двух дивизионов, а на верхней палубе — дизель-генераторы, грузовые автомобили и прочая техника, якобы гражданского назначения. Личный состав ракетных дивизионов находился в трюмах, появляться на палубе солдатам запретили. О порте назначения капитанам судов сообщили после прохождения Мраморного моря, при подходе к проливу Дарданеллы.
Переход выдался тяжелым, часто штормило. В трюмах, заполненных под завязку солдатами, было душно, многие страдали морской болезнью, спертый воздух был пропитан миазмами не переваренной пищи. Никто не знал, куда их везут. «В страну с жарким и сухим климатом», — говорили офицеры, сами лишь догадываясь о месте, где им всем предстоит выполнять интернациональный долг.
— Это где же такой климат? — задавались вопросом солдаты в трюме.
— В Австралии, — сказал один из бойцов, знаток географии.
— Ага, аборигенам будем помогать, — добавил другой. — Самолеты сбивать…