– Воскресла, – изумленно взмахнул рукой Богунов, – выкарабкалась из могилы…
– Ага… Точно воскресла, – забормотал с надеждой Матиевский. – Вот ведь бывает же… Смотрите, бывает…
Ставский встал навстречу ослице.
– Ну, иди сюда, глупая… Иди…
Ослица радостно захлопала кисточкой хвоста. Энергично закивала головой, так что посыпался снег с холки, и торжествующий рев понесся по всему ущелью, и-и-а-а…
– Радуется… Смотрите, радуется, – прошептал Матиевский, – не знает еще…
Гюльчатай, действительно, бурно радовалась. Она радостно ткнулась губами в ладонь Ставскому. Бодро толкнула бочком застывшего Шульгина. Потерлась о бушлат сержанта Богунова и, наконец, увидела распростертое на снегу тело Осенева.
В радостном реве Гюльчатай заметно прибавилось нежности. Она запрядала ушами от нетерпения, и тонкая жилка задергалась на худой шее. Гюльчатай нервно перебрала копытцами. Но Осенев лежал…
Осенев не повернул к своей Гюльчатай задумчивых серых глаз, не протянул навстречу теплую ладонь, пахнущую порохом и немножко хлебом, не кивнул мальчишеским гладким подбородком.
Осенев лежал…
Встревоженная Гюльчатай подошла поближе и сама протянула морду к безвольно откинутой руке. Она тронула губами замерзшую ледяную ладонь и невольно поежилась от холода. Тревожно ткнулась носом в бушлат, фыркнула с недоумением, но и тут не повернулся солдат к своей любимице.
Он лежал…
И только когда Гюльчатай потянулась к белому застывшему лицу, лизнула холодный мрамор теплым языком, она поняла… Она все поняла…
И над камнями ущелья пронесся истошный горестный вопль. Страшный… Мороз прошел по коже от этого дикого крика. Заломило в горле спазмом, перехватило дыхание.
И Матиевский закричал со слезами на глазах:
– Да уведите ее, наконец! Не могу это слышать…
И тихо всхлипнул Богунов:
– Вот та-ак… А ты говорил… Сердца нет…
Матиевский прикрыл ладонью глаза.
– Есть сердце! Есть… – он вдруг распрямился и грозно потряс рукой. – Даже у ослов есть сердце! А у вас оно есть?.. – Матиевский повернулся в сторону полка. – Есть у вас сердце, сволочи!
ebooksa