Прапор и его группа

— Блин, — сержант снова выругался и, закинув за спину лежавшее на земле оружие раненого, помог ему подняться на ноги. — Обопрись на моё плечо, — потребовал Кислицын, поднырнул под почти бессильную правую руку рядового и потащил его вперёд.

То, что они двигаются чересчур медленно, сержант понял уже через десяток шагов. Раненый едва переставлял ноги, зелёные плети ежевики опутывали берцы и не давали сделать очередной шаг. Кулик уже буквально висел на плече тащившего его Алексея.

— Сучка мать, — запас ругани в мыслях Кислицина всё увеличивался. С беспокойством оглянувшись через плечо, он нагнулся, подхватил вяло сопротивляющегося Кулика под ноги, взвалил на плечо и почти бегом потащил его дальше.

Наконец оба вражеских трупа остались позади. Пробежав ещё полсотни метров, сержант опустил на землю слабо застонавшего автоматчика, втащил его в куст орешника и буквально всунув в руку оружие, быстро осмотрел рану. Она оказалась сквозная, но уже почти не кровоточила.

— Жди меня здесь, — приказал Кислицын.

— Далеко не уходи, — тихо попросил раненый, на что Алексей кивнул:

— Я рядом, — и пригнувшись, поспешил в обратном направлении. Он не мог оставаться рядом с Куликом, кто-то ведь должен был прикрывать находившегося под обрывом Авдеева.

Вернулся Кислицын как раз вовремя. Впереди послышался чей-то окрик. Бандиты приближались. Взгляд Алексея заметался по сторонам в поисках укрытия. Ему повезло: чуть правее он увидел небольшую, метра два в диаметре, яму. Два прыжка, и сержант уже лежал на земле, вглядываясь в окружающую местность и успокаивая собственное дыхание. Выбранная им позиция оказалась вполне удачной — из неё открывался хороший вид и на почти безлесный край обрыва и на заросший деревьями правый фланг. Единственное НО — отсюда не было видно ни вражеских трупов, ни крадущихся к ним бандитов. Вот только если они двинутся дальше или попробуют сунуться к обрыву, тогда уж… Но Алексей даже не знал, хочется ему этого или нет, он уже начинал чувствовать себя уставшим…

— Ты забрал Исакова? — в тембре голоса Хана звучал не вопрос, а скорее требование.

— Да, забираем, сейчас, — ответил Салим, и бросил взгляд под ноги, они как раз находились подле распростертого на земле трупа Исакова. АКС убитого лежал рядом.

— Забирайте и уходите, — амир немного помедлил, — место сбора ты знаешь.

Маклобеков не сразу осознал сказанное, обещанная Ханом помощь из трёх человек уже пришла, и для того что бы дожать русских, оставалось совсем немного. Где-то тут внизу под обрывом прятался вражеский пулемётчик, да и эти двое не могли отступать бесконечно: через сотню метров высотка заканчивалась крутым склоном. Он хотел воспротивиться, но промолчал, в последнее мгновение поняв что амир прав. Русские ещё были способны сопротивляться, а у него на руках и так уже имелся один раненый и два трупа. Если хотя бы еще одного из его моджахедов зацепит пуля, сумеет ли он вовремя отойти и вывести своих людей из-под неизбежного удара русской артиллерии?

— Отход, — командовал Маклобеков и только тут заметил, что его самого била крупная дрожь. Оглянувшись по сторонам — не видел ли кто его дрожащих рук, Салим попытался хоть чуть-чуть успокоиться. Но тщетно. И чувствуя холод пробегающего по спине озноба, ему хотелось верить, что это дрожь ярости.

Темнело. Выстрелы со стороны бандитов прекратились совсем, и лишь кто-нибудь разведчиков нет-нет да и посылал в сторону высотки короткую очередь или одиночную пулю.

Выждав какое-то время, Кислицын перебрался поближе к обрыву и настороженно оглядевшись по сторонам тихонечко окликнул сидевшего где-то внизу пулемётчика.

— Агеев, — тишина, — Агеев, — и снова вопрос без ответа, — Агеев блин, — уже громче. И долгожданное:

— Чи?

— Ты цел?

— А ты?

— Нет, умер, — зло огрызнулся Кислицын. — А ты, если цел, лезь сюда.