Дугин уже стоял под люком, ведущим с площадки технического этажа, и снимал навесной замок. Рядом с ним гудела и позванивала тросами лебедка лифта. Вскоре все трое были уже на крыше. Павел Игнатьевич давал вводную:
– Делаете пристроечку к этой будке, – он указал на возвышающуюся на полтора метра бетонную коробку, прикрывавшую шахту лифта. – Обшиваете гипсокартоном и замазываете цементом так, чтобы ваша пристройка не выделялась. Находитесь там в засаде, наблюдаете через амбразуру. Объект должен появиться после двадцати ноль-ноль. Огневая позиция снайпера будет примерно здесь, – Дугин подошел к невысокому парапету и похлопал по нему рукой, – так что обзор у вас отличный. До того как он произведет выстрел, ничем себя не проявлять. Его нельзя спугнуть. После того как он выстрелит, дождитесь, чтобы положил оружие. Киллер его класса не станет забирать снайперскую винтовку с собой, оставит на месте преступления. Вот тогда вы и должны будете его нейтрализовать и доставить к нам на базу. Что бы ни произошло, он мне нужен живым. Ни в какие разговоры с задержанным не вступать, ни одного слова, никаких объяснений. Выносить с крыши завернутым, чтобы не привлекать внимания.
Один из работяг открыл чемодан с инструментами и принялся собирать ружье. Таким обычно пользуются сотрудники заповедников для того, чтобы на время парализовать крупных опасных хищников для их лечения или отлова. Вместо пуль оно стреляет шприцами-дротиками с сильнодействующим снотворным.
– Учтите, киллер очень силен и опасен. Так что стреляйте полуторной дозой, – предупредил Дугин и вручил своим подчиненным фотографию Тангола Алиева.
– Однако рожа… Таких нельзя детям на ночь показывать.
Застучали молотки. Работяги хоть и были на самом деле офицерами МВД, состоящими в тайной организации по борьбе с коррупцией, но с плотницкой работой справлялись неплохо. Ведь в России каждый мужик умеет мастерить, строить. Не прошло и часа, как они уже накрывали свою пристройку шифером.
Кисть размазывала по гипсокартону комковатый цементный раствор. Прошлись и по бетону надстройки лифтовой шахты. Чтобы состарить свежую покраску, один из работяг сыпал на нее пригоршнями песок, смешанный с золой. Получилось очень убедительно. Конечно же, надстройка выглядела теперь немного шире, чем возвышающиеся над другими подъездами, но это в глаза не бросалось. Дугин даже зашел внутрь. Места, конечно, было немного – два метра на метр. Но обзор открывался отличный, весь парапет был как на ладони.
– Вопросы есть? – спросил Дугин, глядя на офицеров.
– Никак нет.
– У нас есть только один шанс. И это очень важно. Не подведите. До встречи на базе.
Павел Игнатьевич махнул рукой и спустился в люк, ведущий в подъезд. Один из офицеров напомнил ему:
– Только проволоку плотно не закручивайте. Сделайте это так, чтобы в случае чего мы могли сами люк открыть.
Дугин кивнул. Люк закрылся, и Павел Игнатьевич вставил в проушины мягкую проволоку, закрутив ее всего на три четверти оборота.
– Попробуй дернуть.
Люк дернулся, проволока разошлась.
– Работает, – усмехнулся Дугин.
Вскоре грузовая машина с будкой увезла прораба. За этим нехитрым действом наблюдала из открытого окна старушка-пенсионерка.
– Во-во, так всегда. Пока начальство за рабочими смотрит, они молотками стучат, жужжат, как пчелы. А стоит прорабу уехать, как тут же все – молчок. Небось побросают сейчас инструменты и в магазин за выпивкой побегут. Нигде порядка нет! Если завтра за подъезд не возьмутся, опять жалобу напишу. Благо знаю теперь, на кого жаловаться.
Время шло, рабочие на крыше, естественно, ничем себя не проявляли. Офицеры, которым Дугин доверил захват матерого международного киллера Тангола Алиева, знали лишь то, что должны были знать. Они понятия не имели, кого Алиев намерен убить и почему его надо доставить непременно живым, почему им поставлена задача позволить убийце выстрелить и только потом произвести захват. Казалось бы, логичнее предотвратить покушение. Но в организации, возглавляемой Дугиным, не было принято задавать лишних вопросов. Каждый выполнял свою часть работы, и из этих частей, как из кусочков мозаики, складывалась общая картина – реализовывался план очередной масштабной операции.
Ближе к вечеру, около семнадцати ноль-ноль, когда до встречи Ларина и Скворцова оставалось три часа, во дворе между двенадцатиэтажным домом и пятиэтажкой появился парень. Он непривычно для себя сутулился, пытаясь скрыть строевую выправку. В руке он держал три розы. Прогуливался, поглядывал на окна. Вроде бы молодой человек поджидал любимую девушку, чтобы «случайно» встретиться с ней и вручить цветы. Именно так и подумала любопытная пенсионерка, выглядывая в окно. Она даже умиленно покачала головой – мол, и среди современной молодежи не все пропащие. Парень такой приличный и культурный. Пиво не пьет, на землю не плюет и даже не курит.