Капитан бросил взгляд на лейтенанта:
— Что ж, может, ты и прав. А приказ нам выполнять в любом случае. Здесь не подискутируешь, вызывай снайпера со склона верхней набережной!
Лейтенант снял с панели радиостанцию:
— Шон! Лейтенант Вильсон! Что на палубе яхты, сержант?
— Один араб в рубке, другой на корме.
— Снять их сможешь?
— Только одного! Того, что в рубке или на корме. Подельник, думаю, успеет среагировать на первый выстрел и укрыться, благо борта яхты высокие и на корме корпус спуска в салон.
Подумав, лейтенант сказал:
— Я выхожу к судну. Тот, кто подойдет ко мне, — мой, другой — твой! Все, работаем!
Лейтенант повернулся к капитану:
— Придется идти, командир!
— Давай! Отработаете охрану, подойду я с зарядом взрывчатки.
— Ясно! Пошел!
— Удачи, Арни!
Вильсон вышел из джипа, пошел по набережной, сложив руки за спиной, держа в ладони пистолет с глушителем. Шел он медленно, внимательно разглядывая стоящие возле причала судна. Каких только яхт здесь не было. От миниатюрных, пригодных для прогулок по заливу вдоль берега, до огромных, способных преодолевать океан. К последним относилось и белоснежное судно Селима Аль-Карира. Яхта, носившая очевидно восточное женское имя «Сима», стояла у пятого причала, опустив трап с правого борта на деревянный помост. Лейтенант остановился напротив судна. Секунду промедлив, вошел на причал, подошел к трапу. Тут же из рубки вышел молодой пуштун, встал на верхней площадке трапа, спросил на неплохом английском:
— Вы что-то хотели, сэр? Должен предупредить, пирс арендован хозяином судна и на данный момент представляет собой территорию частной собственности.
Вильсон кивнул, услышав в динамике, закрепленном за правой ушной раковиной: «Анри, боевик на корме под прицелом!»
— Конечно, я понимаю, но хотел бы задать один вопрос, кому принадлежит эта красавица? Раньше я ее здесь не видел.
С яхты донеслось:
— Искандер! Что у тебя там?