— Какой может быть секрет? У меня большая отара овец, верблюды. Женщины ткут ковры, они пользуются спросом у американцев, все же ручная работа. Торгуем понемногу. В Кандагаре родственник общее дело ведет. Есть и виноградники. Слава Аллаху, живем не хуже других, а главное, спокойно. Война нас не касается… точнее, не касалась до того момента, как бандиты обстреляли патруль батальона. Но они пришельцы, чужаки, появились, сделали свое страшное дело и скрылись. Еще пригрозили, чтобы молчали, если американцы о них спросят! Как будто в селении их никто не видел!
— А что, видели?
— Конечно, соседи! И еще кто-то, кто сообщил об этом американцам!
— Значит, ты к моджахедам никакого отношения не имеешь?
Сайед сложил руки на груди:
— Клянусь, господин майор, не имею! Глаза бы мои их больше не видели!
Вьюжин взглянул на хозяина усадьбы:
— Клянешься? Прогневить Аллаха не боишься? Ислам не поощряет ложь, впрочем, так же, как и насилие.
— Вы в чем-то сомневаетесь, господин?
Майор кивнул афганцу на высокий дувал:
— Отойдем?
— Зачем?
— Поговорим, чтобы нас никто не слышал!
— Как скажете!
Командир группы российского спецназа и хозяин дома отошли к высокому глиняному забору. Вьюжин спросил строго:
— Так, выходит, ты безобидный и совершенно мирный житель скромного селения, не имеющий ничего общего с бандитами Абделя Аль Яни?
Душман, как показалось Вьюжину, слегка вздрогнул, но ответил без задержки:
— Вы правы, господин майор. Конечно, об Абделе Аль Яни я слышал, но кто не слышал о нем? И не только на Востоке? Однако никаких дел с бандитами не имел и иметь не желаю. У меня большая семья, и лишние проблемы мне не нужны!
— А вот Абдул, которого ты послал следить за расположением американской войсковой части, придерживался иного мнения!
На этот раз афганец вздрогнул всем телом, побледнел: