— Не знаю, сэр, но эти люди только собак застрелили! Может, потому, что от них было уж очень много шума… да и покусать могли? — высказывал свое мнение старый африканец. — Обезоружив охрану, эти люди даже не преследовали их, бегите, мол, пока живы! А с садовником они обращались вполне вежливо!
— Не удивительно, мне он давно не нравился! — процедил сквозь зубы хозяин. — И куда они его повезли?
— Не знаю, сэр, они этого не сказали. Но боюсь, сэр, что спустя несколько месяцев его засушенную голову будут продавать на центральном рынке! Голова мулата стоит куда дороже моей!
Сытин уже хотел было звонить Онигминде, но что-то его сдерживало. Человек он был умный и подозрительный, поэтому обращал внимание на все подробности и детали.
«Похитителям особо не было что здесь брать, больших ценностей на вилле не оставалось. Такое ощущение, что это вообще просто имитация погрома, — размышлял он. — Тогда получается, что и похищение мулата тоже имитация? А может, кто-то не знал об исчезновении алмаза, но знал о его существовании?»
От всех этих вопросов у Бориса пухла голова. Давала о себе знать и бессонная ночь в компании изрядного количества алкоголя.
«Тогда кто же это был? И зачем им понадобился этот мулат? Может, он что-то знал?»
Владелец имения уже не хотел ставить в известность о происшедшем ни Онигминде, ни Саганипожу. Он всегда держал дистанцию, особенно когда кого-либо в чем-либо подозревал. И в подобной ситуации, когда вообще ничего не ясно, правильнее всего было пока скрыть факт нападения. Те, кому надо, и так знают. А другим распространяться нечего. Кроме реальных нападавших в стране была куча врагов Сытина, и каждый из них мог блефом его шантажировать.
Борис докурил сигару и, вспомнив о дочери, позвонил Краевскому:
— Что у тебя происходит? Сработала версия с номером телефона?
— Да, сработала! Полиция их вычислила по мобильнику! — оптимистично сообщил Краевский. — Туда направлен спецназ. Скоро возьмут!
После такого известия Сытин немного повеселел. Он открыл еще одну бутылку виски «Jack Daniels», налил в граненый стакан двести граммов и залпом выдул все содержимое. Эта новость пришлась как раз кстати. Хорошей она была по двум причинам: во-первых, снимались подозрения с замминистра. Окажись Роберто предателем, Сытину пришлось бы мало того, что искать другого клиента, так еще и уезжать из Нигерии, — а опальный торговец оружием, мягко говоря, не самая привлекательная кандидатура в глазах миграционной службы. Во-вторых, это значило, что и дочь, и алмаз возвращаются назад. А значит, даже если и станет известно о нападении на виллу, возможность подставных грабителей исключается. Однако все равно во всей этой истории оставалось одно черное пятно — садовник Жак. Кому и зачем мог понадобиться скромный работник сада? Если они хотели что-то узнать — не проще ли было прямо на вилле, под угрозой оружия, заставить его расколоться? Тем более, какие ценные сведения мог предоставить им простой садовник?
Сытин покусал губы. В любом случае, на этом этапе необъявленной войны с неизвестным противником он оказывался пусть в кратковременном, но выигрыше. Сейчас стоило развить достигнутый успех и подключить к этому делу замминистра — партия оружия, задержанная Сытиным из-за пропажи дочери, прибудет в доки уже к концу этого дня. Быть может, и поимка легионера принесет какой-нибудь неожиданный сюрприз. Мазур, несомненно, имел информаторов, и он мог знать о происшествии на вилле гораздо больше, чем сообщил Сытину старик мажордом.
Глава 16
Нефтяные вышки были довольно грязными, вообще неопрятность чувствовалась во всем, что лежало, стояло, ходило и бегало в этом огромном порту. Огромные нефтеналивные блоки стояли почти вплотную к воде. Большие замызганные грузовики тарахтели туда-сюда, доставляя сырье на местные нефтеочистительные сооружения. Оттуда топливо переправлялось дальше, на экспортные базы, а далее его поставляли уже непосредственно в страны-заказчики.
В порту, где располагалось место дислокации взвода Легиона, которым командовал Мишель Мазур, все было спокойно. Неподалеку отсюда находилась ферма, в которой африканцы выращивали свиней и прочий домашний скот. Мишель посетил свиноферму — там у него были кое-какие дела. Там же ему пришла в голову одна шальная мыслишка. Спустя короткое время легионер уже стоял на дороге и провожал довольным взглядом ржавый грузовик с высокими деревянными бортами, из которого доносились жуткие миазмы тропического свинарника. Он загадочно улыбался, глядя на автомобиль:
— Я думаю, что такого мои ребята не ожидали. Ну что ж, хоть какая-то отдушина в этом гнилом местечке. — Мазур запланировал небольшое мероприятие для поднятия духа солдат, основным символом которого должен был стать свиной окорок.
После осмотра фермы он намеревался отплыть в воды Гвинейского залива к заброшенной буровой, как и договаривался с соотечественницей. Легионер иногда мог себе позволить относительную свободу действий лишь потому, что являлся командиром подразделения. Более высокого начальства в обозримых пределах над ним не было. Тщательно все обдумав, он подготовился к поездке. Ему нужно было только переговорить со своим заместителем.
Мазур возвращался к блокпосту, который они за время пребывания в порту соорудили на совесть. Основу его составляла небольшая наблюдательная вышка и несколько бараков. Подойдя к своему взводу, он дал команду на сбор. Состав взвода был на редкость интернациональным. В нем не числилось даже трех представителей одной национальности. Здесь были поляки, чехи, ирландцы, баски, галисийцы, уэльсцы, русские, украинцы, немцы, французы, камерунцы… Естественно, языком общения у них оставался французский. Мишель отдал распоряжения своим подчиненным и подозвал к себе заместителя комвзвода. Это был тот самый «мнимый больной» во время захвата аэропорта.
— Послушай, Колян, нам нужно кое-что обсудить! — сказал по-русски Мазур, отведя зама в сторону.
ebooksa