— Возможно. Итак, жди вертолет. Думаю, часа через два он будет над Слепым ущельем. Обозначь себя как-то!
— А чего обозначать, я нахожусь недалеко от дымящегося аула Гармун. Сам на лошади, рядом еще одна. Пилоты без труда увидят меня!
— Хорошо! До встречи, Андрей!
— До встречи, полковник!
Москвитин спрыгнул с лошади, отвязал от нее свою сумку и вздохнул с облегчением. Ранее никогда не ездивший на лошадях по горам, он совершенно не представлял, как бы справился с животными, например при подъеме на перевал. Лошади же, почувствовав свободу, медленно двинулись к своему загону. Пришлось удерживать их. Пилоты должны увидеть его вместе с ними, так обозначил себя сам Москвитин.
Час при вынужденном безделье показался долгим. Наконец послышался рокот вертолета. И заходил он с запада, откуда появиться не должен был. Андрей укрылся за одной из лошадей. Мало ли что! Хотя никакое животное, кроме, пожалуй, слона, не спасет его от прямого попадания неуправляемого реактивного снаряда («НУРСА»), кассеты с которыми четко виднелись на обоих пилонах винтокрылой машины. Но ничего неординарного не произошло. «Ми-8» завис чуть в стороне от Москвитина и начал снижение, вскоре коснувшись шасси дна Слепого ущелья, подняв такую тучу пыли, что майор с двадцати метров не видел силуэт «вертушки». Андрей пошел на слегка затухший шум двигателя. Через несколько минут вертолет продолжил полет. Длился он недолго. Каких-то пятнадцать минут.
В заданном районе «вертушка» приземлиться не смогла. Пришлось майору спускаться по лебедке.
Как только «Ми-8» скрылся из виду, Москвитин, выбрав позицию среди камней, вновь включил радиостанцию:
— Первый! Я — Москит!
На этот раз ответил сам Карцев.
— На месте?
— Так точно! В Гнилом ущелье, недалеко от выхода из него.
— Роща у правого от тебя склона далеко?
— Метрах в трехстах впереди.
— Следуй туда и жди! Я подъеду.
— А не вызовет это подозрений?
— Речку рядом наблюдаешь?
— Наблюдаю, и что? Она-то в нашем случае при чем?
— При том, что я туда иногда выезжаю порыбачить.
Андрей удивился: