И повернулся к прапорщику:
— Эх, Гоша, кофейку бы сейчас.
Захаров пожал плечами:
— Какие проблемы? Надо — организуем.
Андрей вздохнул:
— Да не получится. Костер разжигать нам категорически не рекомендуется.
— А при чем здесь костер? Я еще на базе термос трехлитровый заварил. Знал, что без кофе вам не совсем того.
Москвитин внимательно посмотрел на прапорщика. Он продолжал удивляться предусмотрительности и прозорливости этого молодого еще парня. Прапорщик не угодничал перед Москвитиным, не гнулся, как принято считать, перед офицером. Он просто делал так, чтобы все необходимое было у командира под рукой. Тем более гнуться перед Москвитиным Захарову не было никакого резона. В отряде майор должность не занимал, в Москву с собой, при всем желании, взять не мог. Видно, суровая жизнь сделала из сибиряка не по годам мудрого и предусмотрительного человека. И было это дорого! Особенно в экстремальных ситуациях, в которых и привык работать спецназ. Да для него других ситуаций практически и не существовало.
Майор ответил Захарову:
— Попозже отведаем твоего кофейку, а сейчас иди, передай ребятам, чтобы собрались здесь.
Прапорщик бесшумно отполз от наблюдательного пункта Москвитина, вновь заставив удивиться офицера этой способности так перемещаться по местности, где полным-полно было сухих веток. Ни одна из них не хрустнула. Через несколько минут группа была в сборе. Майор подзывал к себе командиров «двоек» по одному и ставил задачу, заключавшуюся в том, что бойцы спецназа должны были охватить Матли с севера и с юга, держа при этом под контролем и подходы к аулу с востока и с запада. Охватить, заняв позиции таким образом, чтобы они могли видеть все, себя не обнаруживая, даже если в метре от них пройдет разведывательный дозор противника. Офицеры задачу приняли и разошлись. На осуществление вторичного, после марша, подготовительного этапа общей операции у них ушло чуть более часа. Затем прошли доклады — посты начали маскировку выбранных позиций, одновременно отслеживая свои секторы наблюдения. Майор взглянул на часы — 21.55.
Связался с командирами штурмовых групп. Те также подтвердили, что взяли под свой контроль и Армак, и Узунаул, о чем доложили Карцеву.
Москвитин вызвал полковника в 22.10:
— Первый! Я — Москит! Как слышишь меня?
Командир «Гарпуна» ответил немедленно:
— Хорошо слышу, Москит! Как у тебя дела?
— Нормально, как и у всех. Матли под контролем. Пока ничего необычного не замечено. Аул живет своей повседневной жизнью. В доме Зараева тишина. Даже женщин с детьми не видно, видимо, хозяин отправил их от греха подальше.
— Что собой представляет усадьба Зараева?
Андрей объяснил:
— Два двухэтажных дома, соединенные между собой кирпичным коридором. С юга сад, открытый бассейн, цветник. Розы, как докладывают ребята, контролирующие тыл усадьбы, необычайной красоты и величины. Каменный забор по всему периметру с центральными воротами, выходящими на дорогу из ущелья в аул и далее на райцентр. За воротами две тенистые чинары, между ними широкий топчан. Двор вымощен мелкой галькой. Справа от ворот будка охраны и дальше в углу забора сарай, длинный и высокий, с большими воротами. В нем можно казарму организовать или гараж на несколько грузовых машин оборудовать. На крыше много мусора. Слева цветы, строений нет. Сейчас все на запоре. Даже охраны не видно. Подходы к дому возможны со всех сторон, так как в заборе с каждой стороны дополнительно к центральным воротам имеются калитки, закрытые металлическими щитами. Данной информации вам достаточно, Игорь Иванович?