Водоворот

Взорвавшиеся боеприпасы и горючее взметнуло искореженные останки «Руйката-два-один» почти на пятьдесят футов от земли. Из подбитого корпуса повалил липкий черный дым, устилая голый склон холма с разбросанными на нем горящими обломками.

Головной вертолет «Ночных сталкеров» уничтожил последний очаг сопротивления южноафриканцев, способный помешать успешному завершению операции «Счастливый жребий». Дорога на «Сварткоп» для 1-го батальона 75-го полка «рейнджеров» была свободна.

ВОЕННЫЙ АЭРОДРОМ «СВАРТКОП»

Огромные, в пятнах мазута, забетонированные пространства аэродрома «Сварткоп» были пустынны — там можно было найти только убитых или умирающих от ран. На пожарищах ангаров и мастерских слабо тлели небольшие огоньки. От останков двух «Эм-Эйч-8» поднимались столбы пламени и дыма. Так было задумано — их взорвали свои, чтобы они не достались южноафриканцам. Признаки жизни наблюдались лишь в конце взлетной полосы, где «рейнджеры» поспешно перегружали раненых с грузовиков в задний люк последнего «Си-141». Остальные заняли вокруг самолета круговую оборону, готовые в любой момент открыть огонь, если вдруг появятся юаровские войска. Два усталых офицера наблюдали за погрузкой.

С другой стороны бетонной площадки послышался гул моторов — это еще один «Си-141» выруливал на взлетную полосу, готовясь взлететь. Потом он резко развернулся на 180 градусов, остановился прямо посередине полосы и принялся набирать скорость, пронесшись мимо с оглушающим ревом.

Подполковник Роберт О"Коннел с чувством облегчения посмотрел вслед головному самолету, тяжело поднимающемуся ввысь. Три ядерные бомбы, находящиеся у него на борту, благополучно покинули ЮАР и теперь направлялись на американскую военную базу в Диего-Гарсия, откуда потом будут переправлены в США. Минуту спустя взлетел второй самолет, а третий уже ждал своей очереди на взлетной полосе. И вот все три огромных транспортных самолета уже были в полете.

— Роб, мы выполнили задание! Полагаю, пора рвать отсюда когти.

О"Коннел повернулся на крик. Подполковник Майк Каррера указал рукой на пустые грузовики. Все раненые были уже погружены в «Си-141». О"Коннел энергично кивнул.

— Действительно, Майк, пора. Прикажи своим садиться в самолет.

— Хорошо. — Каррера повернулся, сложил руки рупором и крикнул: — «Альфа-два», по местам!

Один за другим, огневые расчеты «рейнджеров» роты «Альфа» стали подниматься на ноги и взбегать в открытый задний люк. Когда ботинки последнего солдата прогрохотали по рампе, Каррера немедленно дал знак командиру корабля, нетерпеливо ждавшего у пульта управления люком.

— Закрыть люк!

Затем он повернулся к О"Коннелу — на лице его играла широкая, радостная улыбка.

— Ну, подполковник, провалиться мне на этом месте, но должен признать, что не мог поверить в успех! Поздравляю!

О"Коннел устало улыбнулся и посмотрел через плечо на тех, кто находился в самолете. Десятки солдат с окровавленными повязками неподвижно лежали на полу, занимая центральный проход. Те, кому удалось избежать ранений, молча сидели вдоль металлических бортов, сжимая в дрожащих руках «М-16» или легкие пулеметы. Батальон Карреры понес большие потери, пока захватывал и удерживал аэродром «Сварткоп». Потери О"Коннела были еще значительнее. По предварительным подсчетам, они превышали 50 процентов. При выполнении боевой задачи его батальон был практически уничтожен.

О"Коннел взглянул в усталое лицо Карреры.

— Да. Мы это сделали. Молю только Бога, чтобы это действительно стоило той цены, которую мы заплатили за победу.

Каррера взглянул на столбы дыма и огня, поднимавшиеся вверх на огромных пространствах с запада на восток.

— Одно ясно. Эти ублюдки навсегда запомнят наш визит.

О"Коннел поймал себя на том, что согласно кивает. А тем временем рампа была убрана, люк закрыт, и вместе с этим утрачена возможность видеть, что творится на земле. Огромный «старлифтер» поспешно выруливал на взлетную полосу, чтобы лететь домой.

Правительство Карла Форстера лишилось своего ядерного арсенала.